Попаданка для герцога? - Алёна Цветкова Страница 9

– Поняла, – кивнула я, – только у меня нет магии. И никогда не было.

– Если бы у вас не было магии, – постучал пальцем по коробочке герцог, – вы бы просто не прошли в наш мир, и даже бабуля ничего не смогла бы сделать. Она не отправила бы к нам девушку без магии, потому что тогда вы бы не получили титул, а, – он запнулся, но продолжил, – аристократы не женятся на простолюдинках.

– Но…

– Никаких «но»! – жестко оборвал меня герцог, начиная давить так же, как вчера в кабинете, – если вы не хотите сгореть от внутреннего огня как вчера, то будете носить этот кулон. В другой раз рядом может не оказаться королевского мага-лекаря. Вам ясно?!

Когда он сказал про «сгореть от внутреннего огня», я вспомнила про, что со мной было вчера, когда мы зашли в комнату. И если это было не от холода…

– Хорошо, – я протянула взяла кулон, в котором уже был закреплен кристалл и накинула его себе на шею, – я буду носить его постоянно, но что делать, когда все кристаллы заполнятся?

– Вряд ли за полгода вы сможете заполнить хотя бы один кристалл, – презрительно посмотрел на меня герцог, – но если вдруг такое случится, отдайте его экономке, она найдет ему применение.

Опять экономка… деньги экономке, кристалл экономке… а я всегда думала, что экономка – это прислуга. А тут получается, она будет распоряжаться моими деньгами и, скорее всего, мной тоже. И это ужасно неприятно. Я больше не хочу быть несвободной.

– Скажите, сэр, – обратилась я к герцогу, – возможно в наших мирах эти понятия не совпадают, но кто такая экономка в вашем мире?

– Домоправительница, – кивнул герцог, – вы можете не переживать, что поймете что-то не так, или кто-то поймет вас неправильно. Прабабкина магия еще никогда не давала сбой. И если я говорю экономка, то вы понимаете это слово именно по его значению, а не звучанию.

Я хотела переспросить, потому что ничего не поняла. Но вовремя прикусила язычок. Еще не хватало давать повод для насмешек этому… герцогу.

Главное, я поняла, бабулька постаралась, чтобы между мной и жителями этого мира не возникло недопонимания, а остальное не так уж и важно. А с экономкой я справлюсь. Наверное.

Пока мы завтракали, мои монструозные чемоданы погрузили на карету. Мне предстояло отправится в свое поместье сегодня же. На дилижансе…

Я поинтересовалась, можно ли поехать на поезде, но ответ меня огорчил. Нельзя. Железных дорог построено пока еще очень мало. Фактически только две: от столицы до самого южного города и от столицы до самого северного города… или одна, если считать от границы к границе. А все остальное пространство страны, которая называлась Эста, предлагалось преодолевать как раз с помощью дилижансов.

Это мне еще повезло, что до моего поместья всего пять дней пути. Я ужаснулась, меня явно собрались закопать в какой-то тьма-таракани. Но оказалось, по местным меркам это практически пригород столицы.

На почтовой станции, откуда и отправлялись пассажирские дилижансы, мои чемоданы перегрузили в почтовую карету. Кроме меня желающих отправиться в путешествие не нашлось. Это в моем мире был март, а здесь зима была в самом разгаре и морозы стояли такие, что хороший хозяин собаку во двор не выгонит. И местные жители предпочитали переждать морозы дома. Только у меня не было выбора.

Замерзла я еще до того, как доехали до почтовой станции. Герцог, которые зачем-то отправился со мной, всю дорогу недовольно косился и презрительно хмыкал. Он-то и в сорокаградусный мороз чувствовала себя прекрасно, и даже побелевшие брови не заставили его накинуть на себя толстый и теплый тулуп, который лежал рядом, на скамье. Он так и сидел в длинном суконном то ли пальто, то ли пиджаке.

– Итак, леди Лили, – обратился он ко мне с напутственной речью, когда я собралась сесть в огромную, похожую на микроавтобус, карету, забитую мешками и коробками, – не забывайте. Вам нужно подождать всего полгода, потом вы сможете вернуться в столицу, и его величество сам подберет вам мужа из числа приближенных. Тогда вы останетесь жить в столице. Либо вы можете выскочить замуж за соседа, лишиться благосклонности короля и остаться в своем поместье на веки вечные. Вам понятно?

– Понятно, – огрызнулась я. Перспектива замерзнуть в дороге насмерть лишила меня страха перед герцогом. – Не переживайте, я не приеду к вам вообще никогда. Помру по дороге. Замерзну.

Герцог хмыкнул:

– Нет, уж, зубастый кролик, ваша смерть нам совершенно ни к чему. Наоборот, и король, и я крайне заинтересованы в том, чтобы вы были живы-здоровы. По крайней мере до тех пор, пока не выйдете замуж. – И скривившись от моей тупости, которая не позволила мне понимать очевидные, по его мнению, вещи, соизволил объяснить, – Пока вы в нашем мире и не замужем, прабабка не сможет отправить сюда новую девицу. И каждый месяц вашей холостой жизни даст нам год свободы от ее козней.

Вон оно что! Теперь мне многое стало понятно. И титул, и поместье, и эта срочная отправка с глаз долой к черту на кулички, и настойчивые советы не выходить замуж. И вовсе это не по доброте душевной, не потому что я такая хорошая, а потому что так выгодно им. А на меня им наплевать.

– Тогда вам нечего беспокоиться, я не собираюсь замуж! Никогда! – припечатала я его светлость и на эмоциях одним прыжком влетела в дилижанс.

– Отлично, – холодно ответил герцог и сунул следом свой тулуп, – возьмите, укутайтесь в него хорошенько, и наденьте на ноги валенки, – он впихнул огромные, мне по колено, валенки, – прямо в обуви, чтобы теплее было. Здесь горячая еда и питье, – он поставил на пол кареты огромную корзину, завернутую в толстый пушистый то ли плед, то ли шаль, – вам хватит на все пять дней. Температура держится магией, но лучше, если вы не будете открывать крышку слишком часто. И последнее, – герцог достал из внутреннего кармана своего пиджака-пальто конверт, – возьмите. Отдадите начальнику Розанской станции, он выделит вам карету до поместья.

Я так растерялась от новых проявлений заботы, пусть даже это было продиктовано его собственными интересами, что молча выполняла то, что он говорил. Я ведь даже не подумала ни о чем… а он.. И когда протянула руку за письмом, он на мгновение задержал его в своих пальцах и улыбнулся:

– Удачи, испуганный кролик.