Потерявшиеся в грёзах - Александр Михайлович Кузнецов Страница 9

– Эгоисты, самим плохо живётся, так ещё и остальным жизнь портят, грустно, что даже в этом мире есть такие, как вы. И держал бы эту девушку подальше от людей, она очень странная.

И тут Андрей не выдержал и просто ударил его по лицу. Тот отлетел к другой стенке. Андрей с одышкой сказал:

– Мне всё равно, что бы ты сказал про меня. Но её ты оскорблять не имеешь права, если бы она меня тогда не вытащила, я бы не устроил это собрание и, вполне возможно, что ты бы сейчас лежал выпитый в том мире. Второе, нам надо сначала узнать, кто ты такой, прежде чем выслушивать от тебя лекции о нравственности и правилах поведения.

Тот болван уже хотел было накинуться на Андрея, но последний использовал энергию. Таким же ударом, как бил по мне, только куда слабее, он прижал его к полу, тот, не понимая ничего, пытался встать. Он уже кричал:

– Ты не можешь же контролировать всё в этом мире. Почему я не могу встать?

Неудавшийся миллиардер тщетно пытался отползти, но Андрей уже сел рядом с ним и положил ему руку на голову.

– Потому что такие, как ты, ничего даже не пытаются узнать об этом мире и просто пользуются им. Мне такие, как ты, тоже попадались, вот вы в интернете или по телефону кричите о нравственности и порядке. Что все кругом ведут себя неприлично, но в реальной жизни ничего собой не представляете. Так давай посмотрим, соблюдаешь ли ты сам эти нормы поведения, если да, то я извинюсь и скажу, что я был не прав во всём.

Мужчина начал ныть и кричать

– Ты, ты этого не сделаешь! Это невозможно! Ты не имеешь права!

Теперь настала моя очередь останавливать Андрея, он собирался вытащить его память, но с его умениями он может оставить ему травму, которая скажется в реальной жизни. Конечно, мне хотелось, чтобы он получил по заслугам, но не от рук Андрея, ведь он наверняка будет себя винить в том, что сделал. Я побежала к ним, крича:

– Не делай этого!

У алкоголика уже была истерика.

– Прошу тебя, не показывай людям, я был не прав!

Я подбежала и посмотрела на сидящего Андрея, но его глаза уже были затуманены, и я сама не заметила, как попала под влияние этого процесса.

Глазков Степан Андреевич, 37 лет. Работает в иностранной компании и неплохо зарабатывает. Ездит на дешёвой иномарке и постоянно разоряется на штрафах из-за того, что ставит машину в неположенных местах и местах для инвалидов. Постоянно грубит людям, если ездит на общественном транспорте, и не уступает места нуждающимся в этом пассажирам. По выходным в одиночку напивается. Зачитывать мораль всем начал, когда какой-то мальчик поцарапал велосипедом его машину. Перед ним извинился и мальчик, и его родители, которые пообещали за свой счёт сделать ремонт. Но при этом Глазков морально их начал унижать, говоря, что сын у них полный идиот, что родители не знают слова воспитание. Тогда отец сына не выдержал и избил его, да так, что сломал ему руку и выбил пару зубов. Тогда Степан написал заявление в полицию, в котором очень сильно перегнул палку, и с той семьи удержали много денег в качестве возмещения ущерба. Хотя это была маленькая царапина, она была еле видна. Наверное, единственный его хороший поступок в жизни был, когда он отказал в просьбе несовершеннолетнему мальчишке дать сигарету, но дело то было не в возрасте, а в том, что ему просто было жалко поделиться с мальчиком сигаретой. Вот с тех пор он мало того, что сам поступает плохо, но при этом позволяет себе отчитывать других, будто все вокруг него живут неправильно и все его проблемы из-за этого.

Нас выкинуло из воспоминаний этого Степана. Я переглянулась с Андреем, ему было очень тоскливо. Он повернулся к тому мужику и сказал:

– Я не буду показывать всем твою жизнь, зрелище это не для слабонервных. Да и присутствующие тут люди поняли по твоей истерике, что ты не такой хороший, как заставляешь быть других, но теперь я могу повторить сказанную тобой фразу. Грустно, что даже в этом мире есть такие люди, как ты. Уходи отсюда и постарайся больше не попадаться на мои глаза.

Андрей встал и молча пошёл. Он был мрачнее тучи. Остальные расступались перед ним. Я тоже была в шоке. Пусть и в воспоминаниях, но я будто оказалась в реальном мире пусть и на месте того Степана. Я пережила всё то, что пережил тот горе-моралист, и мой мозг сам сопоставлял образы и эмоции, полученные оттуда, с тем, что я считаю правильным. Всё внутри ломалось от этого. К Андрею подбежал мальчишка лет 14, со значком радиационной опасности на левом рукаве зелёной куртки, в берцах, камуфляжных штанах и свисающем с плеча автоматом Калашникова. Из кармана у него торчал фильтр противогаза.

– Как ты его, ну это, узнал о нём всё? Да и почему не показал его жизнь?

Андрей остановился, не поворачиваясь, и монотонно ответил:

– Как я это сделал, не важно, но если бы я выставил всем напоказ его жизнь, то опустился бы до его уровня.

Поднявшись, я подбежала к Андрею и пошла за ним. Приобняв его за плечи, я повела нас вперёд. – Пошли отсюда.

Квартет продолжал играть музыку, им ничего не мешало. Позади открывались проходы, и многие уходили. Но некоторые люди тихо уселись на свои места. Мы поднялись наверх, я начала приходить в себя, но по виду Андрея было видно, что восстанавливаться он будет ещё долго. Первый раз прожить часть жизни другого человека всегда непросто, да ещё и такой запущенный случай. Я подошла к стойке и стала насыпать кофе.

– Давай ещё по одной порции, отказ не принимается, только в этот раз готовлю я.

Он молча кивнул и сел в кресло, подпирая голову рукой. Я разогрела кофе, только решила его немного изменить, чтобы Андрей приободрился. Через пару минут я дала ему чашку. Взяв её, он сражу же начал пить, но после первого глотка кофе он выплюнул его и немного облился. Это был не совсем кофе, по большей части я налила туда лимонного сока и немного добавила аромата кофе. Он удивлённо посмотрел на меня, мне даже смешно стало от его реакции.

– Ну что? Пришёл в себя?

С натягом, но он выдавил улыбку и ответил:

– Ты умеешь удивлять.

Он начал вертеть кружку в своих руках и бормотать:

– Я, я не знаю, что на меня нашло, но просто я даже не представлял, что такие люди действительно могут быть, потом на меня нахлынул такой поток эмоций. Мне хотелось кричать от ярости и в то же время плакать, забившись в угол. Да и так тоскливо стало, будто я собрал в себя грустные воспоминания не только его, но и других людей.

Я поставила свою чашку на стол и села в своё кресло.

– Я испытала то же самое, но знаешь, если мы начнём его осуждать, то можем стать такими, как он, я считаю себя не вправе это делать.

Он повернулся ко мне, его лицо стало больше похоже на человеческое.

– Ты права. Но я не должен был тебя в это впутывать, тут я сглупил, возможно, проконтролировав я себя лучше, этого бы не случилось.

Тут он испортил наш диалог, я не выдержала.