Древо познания: Факультет призыва - Дарья Стааль Страница 9

Однако благодаря этой суровой, но, безусловно, справедливой критике, я точно знала, что мои тощие ручки нужно обязательно прятать в рукава. Мои ступни слишком большого размера для девушки и лучше пусть швея заново обошьет подол, но никто не должен видеть таких гигантских туфель. Смеюсь я, естественно, как конь, поэтому всегда нужно держать себя в руках и вежливо улыбаться. А еще у меня напрочь отсутствует музыкальный слух, и я совершенно неусидчива для рукоделия.

И вот, имея весь этот ценный груз классического воспитания, я осталась в пугающе пустом коридоре в огромном здании в поисках библиотеки. Для начала стоило бы, конечно, пожалеть себя. Девушке моего социального положения и всплакнуть над своей тяжелой судьбой не постыдно. Но вот что странно, лошадиные дозы горьких пилюль от матушки все-таки возымели действие! Хоть и совершенно неожиданное, зато весьма эффективное.

Я умела виртуозно злиться, и злость моя превращалась в энергию. Она подстегивала, дразнила, мотивировала и придавала сил. Любую эмоцию я могла превратить в злость, и действовать на этом токсичном топливе.

Поэтому хватило лишь пары мгновений растерянности, чтобы почувствовать такой приятный, хоть и ядовитый адреналин в крови. Я злилась на свою беспомощность и готова была брать первый барьер. Для выживания в академии нужно было научиться в ней ориентироваться, а с этим мне должны были помочь справочные руны.

Вчера мне удалось подсмотреть, как кто-то из студентов пользовался магической навигацией, так что решительно дотопав до корявенького вопросительного знака, я ткнула в него пальцем. Перед моим носом любезно прочертили горизонтальную линию, в которой я сердито вписала пальцем: «Как попасть в библиотеку?»

Делов-то!

Библиотека занимала два нижних этажа, имела совершенно скромную входную дверь всего с одной лестницы и золотую вывеску «Хранилище знаний». За дверью скрывалась небольшая комнатка в темных тонах. Здесь потрескивал камин, стояла массивная мягкая мебель, а за длинным тяжелым столом сидела та сама женщина, что встречала нас в первый день. Энт-Эпли увлеченно изучала какой-то громоздкий фолиант.

– Добрый день, – поздоровалась я, привлекая внимание.

Женщина подняла взгляд, не меняя наклона головы, отчего казалось, что на тебя смотрят исподлобья.

– Могу ли я получить «Основы призыва»?

Энт-Эпли выпрямилась, полностью оторвавшись от чтения. Посмотрела на круглые настенные часы, на меня, снова на часы.

– Койн в своем репертуаре, да? – хмыкнула женщина. Я благоразумно промолчала.

Меж тем энт-Эпли достала из ящика стола бумагу зеленого оттенка, что-то на ней записала, откинулась на спинку кресла и пристально посмотрела на лист. Под взглядом темно-зеленых глаз женщины бумага ожила и сложилась в изящного журавлика. Птичка вспорхнула, сделала суетливый круг по комнате и пошла на таран левой стены. Я приготовилась зажмуриться, чтоб не видеть суровое столкновение бумаги и толстой деревянной панели, как журавлик, не снижая скорости, исчез. Просто нырнул в стену!

Ошарашенная, я посмотрела на энт-Эпли.

– Сядь, – скомандовала женщина.

Я покорно опустилась в одно из кресел.

– Сейчас притащит твою книжку.

– А… а сами студенты не ходят туда?

– Ну почему же. Иногда ходят, когда не знают, что им нужно наверняка, – пожала плечами женщина.

Журавлика не было достаточно долго, чтобы молчание стало гнетущим. Я хотела порасспрашивать о стене, о комнате, о бумажной птичке, но никак не могла сформулировать вопрос достаточно вежливо. А спрашивать в лоб казалось слишком по-детски. Энт-Эпли же явно потеряла ко мне всякий интерес и полностью погрузилась в чтение.

И вот, когда я уже подобрала слова, набралась храбрости и воздуха в легкие, из-за стены выпорхнул порядком помятый журавлик, а за ним, теряя клубы пыли, вылетела тощая книжонка в мягкой обложке.

Журавлик обессиленно рухнул на стол и медленно, явно страдая, принялся разворачиваться в бумажный лист.

– Говорю же, не летайте через закрытую секцию, – бурчала энт-Эпли, магией помогая журавлику.

Книжонка формата методички с восторгом щенка металась между мной и женщиной, не понимая, кому даваться в руки.

– Туда, – даже не глядя ткнула в меня энт-Эпли, и мне на коленки рухнул первый учебник по высшей магии.

Немного поелозил, то ли устраиваясь поудобнее, то ли вытирая об меня остатки пыли, и затих.

«Алекс энт-Саар. Основы призыва» – значилось на порядком выцветшей обложке.

Я поблагодарила энт-Эпли за помощь и вышла из этой очень странной библиотеки. До начала следующей пары все еще оставалось масса времени, так что самым разумным показалось найти аудиторию следующего урока и почитать где-нибудь на подоконнике.

С чувством невероятной гордости и без особого труда я нашла нужный класс. На мое счастье, он был совершенно пуст, так что я мысленно поблагодарила дыру в расписании, плюхнулась на третью парту в середине ряда и погрузилась в чтение.

Учебник действительно рассказывал про основы и, судя по многочисленным сноскам, был весьма кратким конспектом каких-то более авторитетных книг.

Магия призыва, оказывается, самая древняя боевая магия нашего мира, и обладали ей лишь несколько семей, в свое время стоявших на службе у королевской династии – эдакий элитный гвардейский отряд. Во времена объединения мира под рукой единого правителя многие гвардейцы погибли, и наш дар стал невероятно редким, практически уникальным. Но сказанное означало и другое – оба моих одногруппника прямо или косвенно являлись потомками тех семей. И если со мной все понятно и очевидно, то сомнительная сословная принадлежность двух других призывников-первокурсников наводила на соответствующие вопросы к чистоплотности некоторых аристократов. Но об этом в приличном обществе не говорили. По крайней мере вслух.

Краткая история дара призыва, на мой взгляд, имела минимальную практическую ценность, и ей, по счастью, отвели не так много скучных абзацев. А вот прочесть, что же из себя представляет мой жуткий, по мнению старшего поколения, дар, было крайне занимательно.

Такие, как я, могли призвать себе любое живое существо, и оно навеки становилось привязанным к нам и послушным нашей воле. Традиционно тренировка идет от простых существ к сложным, постепенно усложняя организм и интеллект призываемого. За время обучения мы должны были пройтись по пищевой цепочке мира Дерева и выбрать себе в верные помощники несколько магических животных. Для них, кстати, даже существовал определенный термин – ори. Один маг призыва мог управляться с дюжиной ори, а значит, на третьем курсе нас ждал замечательный предмет «Тактика и стратегия» перед выбором своего первого боевого состава.

Однако наша уникальная сила имела и уникальные ограничения. Непреложные правила, за нарушения любого из которых нас ждала смертная казнь.

Первое и самое важное правило – призыв людей запрещен. Очевидно, если особо хитроумный маг призовет какого-то высокопоставленного чиновника, или, упаси богиня, короля, последствия могу оказаться печальными.