Белая тетрадь - Софья Ролдугина Страница 9

Пророчица, что с нее возьмешь. Проницательней были только телепаты.

– Нет… нет, конечно, – улыбнулась я, встряхивая головой и прогоняя ненужную задумчивость. – Просто случилось кое-что вчера… Вот я и задумалась о смысле жизни.

Я не собиралась им ничего рассказывать о вчерашних событиях. Мы с мамой еще не решили, стоит ли держать это в секрете. С самого утра мысли мои крутились вокруг совершенно неожиданных вещей, перескакивая с одного на другое. Так, как будто подсознание само гнало от себя воспоминания.

Но тут, после ничего не значащей шутки Айне, у меня словно в голове переключатель щелкнул.

Я очень четко осознала, чем могли закончиться мои вчерашние приключения. И испугалась.

А от страха я всегда становилась жутко болтливой.

– Девочки… – слабо прошелестела я, чувствуя сильное головокружение. – Мне надо вам кое-что рассказать…

Они слушали внимательно, не перебивая. О глупом опоздании на электричку, о пугающих ночных улицах, о парне шакарских кровей и о подозрительно своевременном появлении инквизиции…

Когда я закончила, голос у меня уже не дрожал, словно все эмоции выплеснулись в словах.

– То есть, – задумчиво протянула Феникс в наступившей тишине, – он тебе понравился?

Я поперхнулась глотком воздуха. Чего?! Здесь кто-то начитался романов?!

– Ну да, он в твоем вкусе: высокий, темноволосый, изящненький, – добавила Этна, механически накручивая на палец рыжую прядь. – К тому же немного опасный. И уязвимый – как от серых драпал, а?

– Немного?! – осторожно переспросила я, отступая на шаг назад. В глазах Феникс светилось странное предвкушение. Айне глядела сочувственно. Этна смотрела с превосходством – мол, она бы от инквизиции не сбежала. – Немного?! Уязвимый, говорите? Он мне чуть шею не сломал, поставил кучу синяков и вдобавок хотел вытянуть из меня энергию! Вся структура – в клочки, полгода потом по целителям – вот что такое укус шакаи-ар! Это в лучшем случае! Я же сопротивлялась, я не была открыта – он бы не стал заботиться обо мне и просто размазал бы ауру! Или мозги бы задурил так, что сейчас я бы сама за ним бежала на край света! – У меня на глазах выступили слезы запоздалого испуга. – Вы хоть думаете, что говорите? Да я больше всего на свете боюсь, что он вернется! Вы хоть представляете себе, что значит быть абсолютно беспомощной?! Да в этом ничего романтичного нет!

– Тише, успокойся. – Айне дотронулась до плеча, и я сникла. Грудь ходуном ходила, как будто мне пришлось пробежать кросс на десять километров. – Может, и вправду боишься. Но рассказывала ты так, как будто…

– …как будто влюблена в него по уши, – закончила за нее Джайян. – Ты за время рассказа раз пять сообщила нам, какие у него красивые синие глаза… Ну и хватай этого парня, раз нравится! – упрямо заявила валькирия, вскидывая подбородок. – А бояться не надо. Если что – соберемся всем шабашем и накостыляем! Или Ирвину нажалуемся – пусть приструнит гастролера!

Я мрачно посмотрела на подкравшуюся (судя по всему, давно уже) подругу. Да, она-то, может, и накостыляла бы, если что-то бы случилось. Но меня-то это вряд ли бы вылечило. А постоять за себя сама, как показало вчерашнее происшествие, я не могла.

– Ладно, – вздохнула я, проводя руками по лицу. Надо же, правда слезы на щеках… – Проехали. Был шакаи-ар – нет шакаи-ар. И ловить его поздно, кто бы кому ни понравился. Скажите лучше, что мне с инквизицией делать? Я там вчера такую кашу замутила, что теперь меня точно возьмут на заметку…

Этна гневно сверкнула глазами и начала говорить что-то резкое и не очень лестное для инквизиции, но Айне жестом заставила ее замолчать. Взгляд желтых глаз был внимательным и тяжелым. Невыносимо, убийственно тяжелым. Нечеловеческим.

Мамочки, только настоящего предсказания мне не хватает для полного счастья…

Пророчица дернулась и нервно провела рукой по лицу.

– Знаешь, Нэй… Ничего не делай. – Айне рассеянно переиначила мое имя на аллийский манер. – Все уладится. Само. Не знаю, когда и как… Но уладится. При непосредственном участии твоего шакаи-ар.

– Он не мой! – автоматически огрызнулась я.

Пророчица понимающе усмехнулась и подняла брови:

– Ну-ну. Думай, как хочешь, но я видела, что вы цело…

– И не лезь в мою судьбу! – рявкнула я, не давая закончить фразы.

Если пророк произнесет предсказание – это повлияет на будущее. Обязательно.

Мне такого не надо.

Феникс жалобно переводила взгляд с меня на Айне.

– Девчонки, вы же сейчас не ссоритесь, правда?

– Нет! – дернулись одновременно мы с пророчицей.

– Ну и нечего из-за всякой фигни психов гонять, – решительно встряла Этна. – Потому что сейчас мы все вместе идем на пикник. И хрен с ними, с шакаи-ар. И с мужиками вообще.

– И с инквизицией, – серьезно добавила Джайян. – С ней – самый едкий хрен.

К великому сожалению, моя физическая форма всегда оставляла желать лучшего. На минимальные нагрузки сил еще хватало, но стоило произойти чему-нибудь из ряда вон выходящему, требующему настоящих усилий, – и организм подводил. Ноги уставали уже на третьем часу пешей прогулки, дыхание сбивалось – зато во мне просыпалось что-то вредное и мрачное, жутко недовольное жизнью.

В итоге затянувшаяся прогулка доставляла неприятности и окружающим.

Брат часто пенял мне на лень и нелюбовь к спорту… Я отвечала, гордо задрав нос, что девушка не обязана быть сильной. Он хмыкал и говорил, что жизнь рассудит.

В такие дни, как сегодня, я готова была согласиться с Хэлом. Даже Феникс, хрупкая и маленькая, шла себе с тяжеленным рюкзаком и не жаловалась…

А я каждый четвертый спуск с холма проводила на пятой точке. Вот и сейчас, подвернув ногу, влетела в заросли ромашки… и так там и осталась, глядя в безупречно голубое утреннее небо над головой.

Ноги болели. В животе урчало от голода.

Хотелось либо сдохнуть, либо наконец позавтракать.

– Почему бы не устроить пикник прямо здесь? – простонала я, прикрывая глаза. Солнце било в глаза.

Может, меня пожалеют?

Ну да. А еще снег пойдет на Черном континенте. Летом.

– До речки осталось совсем немного. – Джайян негуманно попинала меня в правый бок и подозрительно заглянула в лицо: – Жива? А ну, вставай!

– Мне и здесь неплохо. – Я трусливо перевернулась, прикрываясь рюкзаком. Валькирия обошла меня и попинала с другой стороны.

– Пойдем! Все уже вон где! – Она неопределенно ткнула пальцем в сторону подъема. Высокого. О боги… мне надо это выдержать. Достойно, как дочери Элен.

– Ну, хоть бы помогла подняться… – проворчала я, медленно поднимаясь на ноги и изображая при этом мученицу. – Ой, я ж пошутила!