Вождь диких земель - Игорь Адамович Страница 9

Идея понятна — одиночек и мелкие банды гоблинов и орков при попытке прорыва просто перестреляют лучники, огров и троллей, если те все же добегут до цепи солдат, придержат стянувшиеся к опасному месту копейщики, а с боков опять-таки перестреляют лучники. К тому же таких здоровенных тварей относительно немного.

Аккурат из той точки опушки, куда мы должны были выйти, если бы не лоханулись с направлением, галопом вылетели три всадника и понеслись к оцеплению, что-то вопя. Отряд стал похожим на муравейник, в котором Витька при помощи саперной лопатки как-то искал муравьиные яйца на наживку для рыбалки. Этого ботаника тогда здорово покусали, что, впрочем, никак не сказалось на его общей жизнерадостности.

Поскольку новости и команды здесь передавались при помощи деревенского телефона, а именно — луженых глоток комсостава, смысл суеты скоро дошел и до нас. Оказывается, сам того не желая, я отправил на тот свет весьма важную персону.

Как мы узнали позднее, отправившийся на любимую охоту барон Сильват внял мольбам отпрысков и соизволил взять с собой двух своих сыновей. Младшенький, в самом начале охоты нарвавшийся вместе с отрядом телохранителей на небольшую банду, лично заколол орка и зарубил двух гоблинов. Менее удачливое старшее дитятко, отличающееся совершенно уникальными гонором и спесью, даже несколько превосходившими папины, обиделось и возревновало.

Прихватив пяток телохранителей, наследник отправился на поиски приключений на свою родовитую окольчуженную задницу, заявив, что лично убьет тролля или парочку огров, тем самым обскачет и посрамит младшенького и станет вообще круче яичницы и выше местного Монблана.

Какова же была его радость, когда их великолепная шестерка наткнулась на трех уставших от долгой беготни огров.

Охрана дала залп, наиболее пострадавший от него огр повернулся, теряя вместе с кровью силы, и попытался сбежать. Упустить такой подвиг герой не мог. Пока охрана закалывала двоих неожиданно очень живучих людоедов, наш славный герой поспешил за сбежавшим подранком.

Но по густому лесу особо не поскачешь и, несмотря на всю медлительность огра, догнал его юный рыцарь только метров через триста. В финале этой истории удалось поучаствовать и мне, поставив жирную точку в судьбе наследника баронской короны и обзаведясь сразу целой династией врагов в лице плодовитого барона Сильвата и всей его кодлы.

Телохранители наследника, добив людоедов, кинулись следом, но их подвела спешка и запутали следы лошади одного из координаторов охоты, который незадолго до этого проезжал там. Промчавшись с километр по ложному следу и поняв свою ошибку, они вернулись и занялись поисками.

Найдя то, что осталось от вверенного им лица, и угадав реакцию барона на потерю сына, вместо того чтобы искать убийц (это все равно не сохранило бы им жизнь), они начали искать спасения, постаравшись слинять до того, как папаша обнаружит недостачу. Бегство не удалось, поскольку барон хватился-таки наследника.

Пока он разбирался в ситуации, а его дружинники отлавливали и кололи телохранителей, пока искали роковую поляну, прошло достаточно времени. Но вот сейчас барон, лично зарезавший всех оплошавших охранников, остановил охоту и собирал людей на наши поиски. Было послано и за собаками, но осатаневший отец не желал ждать. Половину оцепления сняли и послали на отправную точку поисков — к месту сворачивания родовитой шеи наследника.

Такой шанс дважды не дается, мы выждали, пока снятые из оцепления охранники отойдут подальше, и атаковали. Для начала я позаботился о поднятии духа своего сброда на понятном им языке.

— Я убил сына здешнего владыки, и я убью любого, кто окажется на нашем пути, нас никто не остановит! — Мой голос постепенно повышался, заключительные слова я уже почти выкрикивал: — Круши! Режь! Бей! Вперед!

Орда выплеснулась на просеку и в темпе понеслась на прорыв, тварей Диких земель не хуже кнута подгоняли страх и ярость. Нас заметили почти сразу, поднялась большая суета. Часть солдат попыталась, как предписывала инструкция, сбить строй, но почти половина, вопя, что их слишком мало, бросилась наутек. Нас могли достать от силы полтора десятка копейщиков и полсотни лучников, остальные были слишком далеко. С диким ревом мой отряд врезался в людской строй. В лучших традициях железного века я пытался выстроить свое воинство клином, что удалось лишь отчасти. На острие махал стволом молодого дуба тролль, с боков его прикрывали мы с Хортом, дальше толпились гоблины, фланги защищали вооруженные дубинами огры.

Стрелы и копья с трех сторон отдирали от нашего строя бойцов, но людей на участке прорыва было недостаточно, и они не выдержали бешеного удара сотни обезумевших от ненависти и страха монстров. Пробив людской строй, мы навалились вправо и влево, расширяя брешь.

Бой потом вспоминался какими-то дикими кусками. Вот мой меч, прорвав кольчугу, до половины входит в брюхо дико завизжавшего десятника, рядом удар дубины тролля сминает шлем, кости и мозги, превращая одоспешенную голову человека в однородный плоский блин. Слева валится пропоротый насквозь тяжелым окованным копьем гоблин, пока копьеносец увлечен победой, я успеваю быстрым взмахом меча полоснуть его по горлу, захлебываясь кровью, человек падает. Вот ятаган Хорта делает из последнего преграждающего нам путь солдата одноногого инвалида (к слову, впоследствии мне приходилось видеть его на паперти, там он вызывал лишь жалость, я даже бросил в лежащую перед ним кепку монетку).

Когда мы прорвались к лесу, я заставил гоблинов, у которых были луки или пращи, огрызнуться залпом в набегавших солдат, сам тоже поучаствовал в забаве, запустив в баронских холуев все свои копья. Что бы ни говорили пацифисты, из всемирной истории известно, мысли о мире возникают у агрессора чаще всего в момент весомого соприкосновения кулака жертвы с его наглой мордой. Солдаты слегка поубавили прыть, дав нам возможность оторваться.

Все-таки обитатели Диких земель — великолепнейшие специалисты по выживанию. Не прошло и полминуты с момента прорыва, как толпа из семи десятков выживших тварей рассосалась по лесу, со мной остался только Хорт. Отдаленный лай собак свидетельствовал о необходимости как можно быстрее удирать.

— Что будем делать? — Хорт вопросительно смотрел на меня. — Бежать — скоро выдохнемся, идти — догонят.

— Пойдем тропотой, волчьим аллюром, — нашел я решение проблемы, — пятьдесят шагов бегом, пятьдесят — шагом.

— Торн мудр. — Губы Хорта раздвинулись в улыбке, демонстрируя великолепные клыки.

Шум погони за спиной не утихал. Поднявшись на холм, мы увидели преследователей — около тридцати тяжеловооруженных всадников, две сотни солдат и несколько конных егерей с собаками на сворках впереди. Командовал преследованием рослый тип в панцире и закрытом шлеме с белым плюмажем, сидящий на великолепном сером в яблоках коне, — вероятно, барон Сильват собственной персоной.

Густой захламленный лес с чащобными участками помогал нам, сильно снижая прыть кавалеристов. Не будь его, нас догнали бы в два счета. Целые сутки мы провели на ногах, это было настоящее соревнование на выносливость, в котором ставками были жажда жизни у нас и жажда мести барона. Жизнь победила, преследователи устроили привал, мы же упорно увеличивали разрыв.