Мор - Павел Корнев Страница 9

Крутившаяся в голове молитва пламенной волной смыла наваждение, а потом провалившаяся в зазеркалье рука стиснула нити скверны, тянувшиеся от ожерелья чернокнижника в Бездну, и заставила – пусть и на один лишь краткий миг! – полыхнуть их огнем моей веры.

Навалившийся сзади главарь неожиданно всхлипнул, его пальцы судорожно сжались и, царапнув ногтями скулу, сорвали у меня с лица полумаску. Рывком за ворот хламиды я стащил с себя чернокнижника, упершись левым предплечьем в гортань, прижал его к полу и всадил в живот вытащенное из-под плаща шило. И сразу, даже не выдернув из раны трехгранный клинок, откатился в сторону.

Вовремя! Едва не зацепивший бедро болт прошил полу плаща и с лязгом срикошетил от каменной кладки!

Вскочив на ноги, я под предательский звон колокольчиков метнулся в соседнее помещение и, на ходу стягивая кожаное одеяние, спрятался за угол. А когда заслышал топот сбежавшего со второго этажа арбалетчика, зашвырнул скомканный плащ в темень уходившей куда-то вниз лестницы. Серебро весело звякнуло о каменные ступени уже в подвале, и уловивший далекий перезвон стрелок смело ворвался в дверь.

И в тот же миг растянулся на полу, споткнувшись о выставленную ногу! Ни встать, ни дотянуться до отлетевшего при падении оружия он уже не сумел – с силой опустившийся на висок каблук ботинка заставил его череп треснуть, будто гнилой орех.

Удостоверившись в смерти несчастного ублюдка, я вернулся к скорчившемуся у злополучного зеркала чернокнижнику и, пихнув в грудь подошвой, опрокинул его на спину. Спокойно выдернул загнанное в живот шило и, подавшись вперед, уверенным движением воткнул клинок в глазницу. Ощутил, как пронзившее мозг острие скользнуло по затылочной кости, и только тогда извлек оружие из уже мертвого тела.

Вот так! Никаких раненых, никаких пленных. Мне и одного смертного приговора с лихвой хватит. Так и так не дали бы делу ход – нам на текущем этапе мир с Драгарном как воздух необходим.

Тут, потирая располосованное ногтями лицо, я заметил валявшуюся на полу бутылочку с вперившимся в меня глазом слепого художника и в сердцах пнул сорванную в пылу борьбы полумаску. Вот ведь незадача!

С тяжелым вздохом поднял стекляшку и, легонько потряхивая ее, отправился в подвал, откуда явственно тянуло отголосками скверны. Осторожно спустился по осклизлым ступеням, сошел с лестницы и невольно подался обратно, разглядев в тусклом свете стоявшего на каменной плите фонаря распятого на засыпном земляном полу человека. Точнее – существо, человеком некогда бывшее.

В полумраке изъеденная глубокими язвами и кишевшая червями плоть показалась просто омерзительной, от резкой вони заслезились глаза и начал подкатывать к горлу комок тошноты. А потом я с ужасом осознал, что несчастный до сих пор находится на грани жизни и смерти. Пойманный в ловушку проклятой души, бес не давал телу умереть, и благодаря этому чары, наложенные на пронзившие руки и ноги костяные костыли, продолжали и продолжали отравлять горожан.

Вот он – источник мора.

Я поставил бутылочку с глазным яблоком к фонарю и, проведя носком ботинка по земляному полу одну непрерывную черту, заключил в круг и себя, и бесноватого. Вполголоса прочитал короткую молитву, заставившую в судорогах забиться одержимого порождением Бездны человека, потом собрался с решимостью и как-то очень уж легко вырвал нечистого из отравленной отчаянием жертвы.

Стиснул своей волей пытавшуюся вырваться на свободу тварь и подивился, какую прорву силы несла в себе потусторонняя сущность. Это отродье не чета бледным теням былых повелителей Пустоты, заключенным в моей душе!

Ключ к подлинному могуществу – вот что это такое! И ведь всего-то лишь надо присовокупить беса к остальным нечистым! Просто выпить переполнявшую его скверну, просто…

Я мечтательно улыбнулся, потом поднял бутылочку с плававшим в растворе оком и, подмигнув ему, зашвырнул нечистого – прощай, искуситель! – по уходившей в Бездну нити скверны. Глазное яблоко вздрогнуло и бесформенным комком слизи осело на дно стекляшки, стоило двум сошедшимся в схватке бесам в клочья разорвать своей яростью душу слепого живописца.

Личное могущество – это хорошо, но иногда надо что-то и для других делать.

Например, прервать мучения бесноватого художника, по случайному стечению обстоятельств занятого сейчас написанием моего портрета.

Зачем, ну зачем кому-то в Тайной службе Драгарна лицезреть мою физиономию?

Ни к чему это. Я не тщеславный, мне еще пожить охота.

Работа такая, ничего не попишешь.

С моих слов записано верно,

Себастьян Март

Материалы королевского трибунала по обвинению Себастьяна Марта в предательстве интересов Короны

Докладная записка

Себастьян Март, граф Сольгрев, кавалер орденов Святого Мартина второй степени и марнийского «Серебряного орла».

Родился в семье преуспевающего сапожника в Акрае в 948 году от Великого Собора. В семнадцать лет за убийство приговорен городским судом к десяти годам каторжных работ, вместо отбывания наказания завербовался в армию. Участвовал в войне с Драгарном (964–966 годов В. С.), за Лемскую битву пожалован памятный знак.

В 966 году В. С. принят в королевскую Тайную службу, зарекомендовал себя хорошо и вскоре был назначен командиром разъездной группы. В 971 году В. С., выполняя задание на территории Марны, подвергся воздействию потусторонней сущности, в силу чего приобрел способности заточать в своей душе бесов и скверну.

В течение следующего года выполнял обязанности консультанта при надзорной коллегии, впоследствии принял участие в экспедиции на остров Дивный, в результате которой были найдены так называемые «проклятые» наконечники.

За оборону Магрева по личной инициативе короля Марны Альберта Третьего награжден орденом «Серебряного орла». Кроме того, оперативная группа под руководством обвиняемого уничтожила четырех Высших, а также устранила духовного предводителя еретиков, что в немалой степени способствовало скорейшему заключению мирного договора и возвращению Ланса в лоно истинной веры.

После окончания боевых действий вышеуказанная группа ликвидировала заговор, целью которого была узурпация трона Довласа. Ставший возможным в результате этих действий брак Рауля Доминика Мора, графа Луринги, и великой герцогини Анны Кайраони-Грешлиан привел к существенному усилению влияния Стильга в данном регионе.

В рамках трибунала рассматриваются действия обвиняемого, совершенные им на государственной службе в период с 974 по 976 год от В. С.

Выдержка из протокола допроса

Обвинитель. – Признаете ли вы себя виновным в предъявленном обвинении?

Подсудимый. – Нет.

Обвинитель. – Признаете ли факт сотрудничества с разведкой Ланса?

Подсудимый. – Нет.

Обвинитель. – Однако, находясь в Леме, вы приняли помощь от агента иностранной разведки.