Счастливые Земли - Юрий Погуляй Страница 9

– Пора-пора, – кивнул Лесоруб, наблюдая за спускающимся Фаршем.

Башня в лесу. Город действительно должен быть неподалеку. Или хотя бы его развалины. Просто так строить в чаще подобные сооружения – бессмысленно. Впрочем, в этом мире мало что имеет смысл, как успел заметить алебардист.

– Ну, что там? – поинтересовался у Фарша Родинка.

– Не знаю. Такое ощущение, что она сама развалилась. Старая совсем, едрить ее. – Воин остановился у Лесоруба. – С холма ничего не видать. Но я бы не стал ночевать рядом с этими руинами.

– Призраков боишься? – хмыкнул алебардист.

– А ты нет? – оскалился Фарш.

Лесоруб улыбнулся. Да, с призраками он погорячился. Сам ведь вчера от зеленых огней бегал.

– Пошли, еще часок пошагаем, – предложил Фарши поднял с земли мешок.

Место для стоянки нашли раньше. Мыс. Река делала крутой поворот на юг, огибая холмик с котлованом. По краю возвышались старые березы. Идеальное место для лагеря. До воды недалеко, ложбинка на холме прекрасно защищает от ветра. Лишь от дождя не укрыться. Ну, да это воинов не пугало.

Первым наверх поднялся Фарш, продрался сквозь заросли осины и радостно вскрикнул.

– Что такое? – Идущий следом Лесоруб прибавил шагу.

– Костровище! – Солдат бросился вниз и склонился над черным пятном по центру ложбинки. – Неделя от силы!

– Ого! – Сквозь кустарник проломился Медведь и замер, осматривая будущий лагерь.

– Это жилая стоянка, – Фарш пнул ногой один из выложенных вокруг костровища камней и указал на бревно рядом.

Лесоруб, соглашаясь, кивнул. Он заметил и другие признаки людей. Небольшой навес у склона, под которым лежали березовые поленья. Едва заметная тропка к воде. Старая рыбья чешуя у костра. Обугленная, воткнутая в землю палка.

– Охотники или рыбаки. – Фарш повернулся к реке. – Схожу по тропке, гляну.

Остальные воины тем временем спустились в котлован.

– Может, поживем тут пару дней? Пока местные не появятся? – Медведь бросил щит на землю и сел на бревно у кострища. – Какой смысл идти дальше?

– А если они не вернутся? – Алебардист неуверенно покачал головой. – Толку от наших посиделок?

– Плотва! – Рыбак присел у втоптанных в землю чешуек.

– Ну и куда мы пойдем? Река на юг забирает, – недовольно поморщился Медведь.

– Да, на юг нам не надо, – Мудрый встревоженно повернулся к Лесорубу.

– Я не знаю, что нам дальше делать... – устало махнул рукой тот. – Поедим – решим. Рыбак, разведи пока костер.

– Легко.

– Рыбаки это, – вернулся в котлован Фарш. – Там рогатины стоят, и чешуи много. Места для лодок нет. Так что, скорее всего, они на этом берегу живут.

– Или лодка у них дальше стоит, – хмуро сообщил Медведь.

– Ты чего такой недовольный? – поинтересовался у него Лесоруб.

– А чему радоваться, брат? Куда бежим? Куда спешим? Чего вы себе в голову вбили? – неожиданно зло ответил тот.

Мудрый поморщился от этих слов и пошел помогать Рыбаку, который возился возле поленницы.

– Цель? – Лесоруб почесал лоб. – Цель ему нужна...

– Да, нужна. Земли эти... Бродить-бродить, да все без толку. А зачем мне? Я ничегошеньки не помню! Почему именно на север идем? По какой причине вообще в путь тронулись?

– А тут все просто, едрить тебя, – ехидно фыркнул Фарш. – Идем туда, потому что больше некуда.

– Экий ты нетерпеливый, Медведь, – вмешался Родинка. – Всего несколько дней пути, а ты уже раскис. Я думаю, нам еще не одну неделю топать.

– Не раскис я! – вскинулся тот и с яростью в глазах встретил изумленный взгляд приятеля. – Не раскис! Просто меня бесит все происходящее. Мы все как довесок ко всему этому сумасшествию! Путники, идущие на север! В Земли Счастья, вашу мать!

– Медведь, успокойся! – повысил голос Лесоруб. – Фарш прав. У нас сейчас просто выбора нет, надо уходить из этих мест.

Грузный солдат поиграл желваками:

– Если сейчас Мудрый заведет свою счастливую шарманку, я ему зубы вышибу!

– Не заведет. – Лесоруб поймал насмешливый взгляд Фарша. Прав изуродованный солдат, прав. Как дети малые...

Разговора действительно удалось избежать. Мудрый весь вечер просидел молча, старательно не глядя на хмурого Медведя. Лесоруба удивило поведение седовласого. Не тот возраст, чтобы обижаться. Рыбак после ужина принялся мастерить силки на птиц. Родинка завалился спать и почти сразу же захрапел. Фарш сосредоточенно точил меч.

Когда совсем стемнело, у потрескивающего костра остались сидеть лишь Мудрый да Лесоруб. Охотник ушел к реке расставлять заготовленные силки, а остальные легли спать.

Алебардист внимательно наблюдал за старшим товарищем. Пожилой солдат сидел на бревне, положив локти на колени, и пустым взглядом смотрел в огонь.

– Мудрый, – тихо позвал его Лесоруб. Воин чуть дернулся и оторвался от костра.

– Ну?

Ты из-за Медведя переживаешь, да?

Мудрый поморщился:

– Не знаю... Ты мне тоже не веришь?

Алебардист замялся, не зная, что сказать.

– Значит, тоже, – кивнул воин.

– Я этого не говорил, – торопливо произнес Лесоруб.

– Да какая разница, – вздохнул Мудрый и вновь уставился на огонь. – Не веришь. Вы все мне не верите... А я знаю, что они есть. Я знаю, что вся Кимания ненормальна, но далеко на севере есть земля, где люди только слышали о Безумии. И там моя жена... Дети... Я оттуда! Я хочу туда вернуться. И я вернусь.

Алебардист промолчал, думая над словами друга. Жена, дети. Память о них. Мудрому повезло... Если бы Лесоруб хоть что-то помнил! Но, увы. Лишь смутные тени. То же кладбище лягушек, например. Ведь он видел подобное раньше! Видел! У Мудрого есть прошлое. А что у остальных? Ночные кошмары? Алебардист слышал, как кричал во сне Родинка. Видел, как резко вскакивал Фарш. Помнил, как сам стонал от приснившегося ужаса. Отчего все это? Для чего? Никакой памяти. В родном, но незнакомом мире. Хороша судьба.

– Есть Счастливые Земли, командир, есть! – вдруг проговорил Мудрый. – Не может не быть!

– Я тебе завидую, – вымолвил Лесоруб, борясь с приступом отчаяния.

– Не понял, – посмотрел на него Мудрый.

– Завидую, что у тебя хоть что-то есть в душе. Цель...

– Мы все вспомним... Все! – Седовласый положил голову на руки. – Рано или поздно.

В наступившей тишине послышались шаги Рыбака, и охотник подошел к костру:

– Силки я поставил. Только бы попалась в них какая-нибудь дура. Иначе я завтра сожру свои ножны.