Паучий случай - Кристина Юраш Страница 9

Я честно пыталась уложить паукана спать. Паукан честно пытался уложить меня в обморок.

И тут я вспомнила про детские стишки. Под них засыпают даже самые стойкие дети. Под них засыпают даже взрослые.

- Серый волк сидит в овраге, - начала я. Я выбрала самое мощное заклинание усыпления. Оно никогда не давало сбой.  Им можно было бы усыпить даже Ктулху. Если бы тот надумал проснуться.

- Мокнут уши у бедняги, - настаивала я, зевая для рекламы.

- Вылезет – посушит, вымокшие уши, - я закрыла глаза. Сейчас сама усну!

Но паукан был стойким. Он бегал по стенам. И спать упорно не собирался. Я пыталась ему объяснить, что во взрослой жизни, такой радости у него не будет! И слово «спать» превратится в мечту.

Я была красноречива, как никогда.  Смачно описывала триллер «Дом-работа». В моем голосе появились характерные завывания. Апогей ужаса все не наступал. Даже фраза «а потом ты состарился и умер» звучала как-то оптимистично.

- Ипусий слусяй! – прозвучало с потолка.

Паукан сидел на потолке. Я стояла на полу. Переговоры затягивались. Мне срочно нужно ПВО.

Я пыталась его поймать и случайно нажала на какую-то черную плитку. В стене неожиданно открылась дверь. Это была черная ванна. И прочие неудобства. Вот на кой я рисковала жизнью?

Пока я смотрела на виновника неприятностей, дверь в комнату открылась. На пороге стоял старец. Мне показалось, что он древнее моего унитаза. Хотя, унитаз готов был поспорить!

- Его величество сказал, что на вас надежды мало, - изрек старец.

 Черный балахон подметал пол. Дедушка выглядел плохо. С таким лицом нельзя творить добро. Но смело можно отнимать у детей конфеты.

Хотя, сейчас такие дети пошли. Догонят и убьют.

- Я – великий магистр! – представился зловещий старец. – Светлый маг Элуард!

Если светлые маги выглядят так и говорят таким страшным голосом, то с темными лучше не встречаться!

В руках Магистра Элуарда появилась книга. Черная, старая, со сломанным переплетом. Мне показалось, что ею кого-то убили. Возможно, совсем недавно. Того, кто задавал лишние вопросы.

- Я специалист по всем древним языкам, - прищурился дед.

Мне стало стыдно. Я в совершенстве владела только говяжьим языком. У меня из него получался отличный паштет.

- Я знаю все древние наречия! – продолжал дед, листая книгу.

 Моя самооценка разрыдалась. Мы с ней помнили только подлежащие и сказуемые. И склоняли врагов по падежам.

- Иса капка ам! – звонко произнес паукан.

Маг побледнел. До этого он тоже был бледным. Но не в крапинку! Узловатые пальцы листали страницы. На лице Элуарда были признаки просветления.

- Древнее кастанийское наречие! – выдал он очень умным голосом.

Я посмотрела на потолок. Просветление обошло меня стороной. Вот так всегда!

- Одну минуту! – нервничал маг. Его пальцы терзали древние страницы. – Вот! Нашел!

Я слишком молода, поэтому умереть от любопытства мне не светит. «Иса капка ам!», - произнес паукан, падая мне на голову. Мои нервные клетки уже сдались. Паучья шапка ерзала и добивала выживших.

- Иса означает смерть! – шепотом произнес дед. Он был близок к «исе». Мне так показалось.

В наступившей тишине я вздохнула. «Ипусий слусяй!», - согласился паукан. Правильно говорят. Одна голова хорошо. А две – патология.

- Капка – это мучительная! Произносится, с ударением на первый слог. Ка-а-апка!

В глазах старика промелькнула жизнь. В моих проблески совести.

- Ам, значит, тебе! Это – древнее проклятие! Иса капка ам! – выдохнул дед. Жизнь обняла его напоследок.

- Илизит осусит имоксие уси! – произнес пушистый полиглот. А потом звонко чихнул. У него на меня аллергия? Хотелось бы.

Старик покачнулся. И рухнул, как вся экономика.

Любопытство съедало меня. Я переступила через мага. Открытая книга манила новыми знаниями. И ругательствами.

Я нашла что-то похожее на букву «и».

«Ипусислусяй. Универсальное заклинание темных магов. Использовалось для защиты от чего-то ужасного. Ипу – означает «уйди», «сислу» - немедленно, «яй» - отсюда».

Где-то в книге были еще интересные буквы. Например, буква «х».

Маг простонал. Впечатление все еще не отпускало его.

- Илизит осусит имоксие уси! – произнес паукадл. И шлепнулся на книгу.

- Дай сюда книгу! – внезапно заорал старик. Он смотрел на меня с непередаваемым ужасом.

На книгу я не претендовала. Я претендовала лишь на зарплату. Поэтому спокойно отдала ее.

- Я вынужден доложить его величеству! – испуганно бросил маг. И выбежал за дверь.

Мы вежливо проводили мага взглядом.

Мафия всегда говорила, что мокрые дела лучше делать без свидетелей. Поэтому дверь в туалет я попыталась закрыть.

И тут я выяснила одну страшную вещь.

Меня и «сходить в туалет в одиночестве» разделяют предрассудки.

Я честно пыталась закрыть дверь ногой. Даже вежливо улыбалась.

Всем видом я показывала, что в этот ответственный момент женщины любят побыть одни. Это – мужчины – создания коллективные. И не против зрителей. А женщины, они другие.

Я старательно намекала, что не пытаюсь собрать ядерную бомбу. Не ем ничего вкусного. Не играю в игры. Но мне не верили. И хотели удостовериться лично.

Пушистый шарик на восьми лапках смотрел на меня странными глазиками. Он был уверен, что мне как в фигурном катании нужна поддержка.

Дети и туалет – это отдельный разговор. Дети почему-то уверены, что именно так получаются сироты. Что мама Белоснежки и Золушки тоже однажды ушли в туалет. А потом появились злые мачехи и заверте…

Это на уровне первобытных чувств. Они уверены, что в этот уязвимый момент тебя унесет коршун. Коршун, размером с боинг. Схватит саблезубый тигр. И утащит в Нарнию.