Дети грозы. Книга 1. Сумрачный дар - Мика Ртуть Страница 9

И готовит себе достойную смену!

Шу пыталась обдумывать формулировки, любуясь равниной Олой-Клыз, территорией зургов. Получалось плохо. Мешала какая-то смутная тревога, не позволяя сосредоточиться. Только смотреть и слушать…

Для обычного человека равнина Олой-Клыз выглядела прекрасной и мирной. Вправо и влево, сколько хватало глаз, сияли снежные пики Дремлинского хребта, зеленый бархат лесов пятнал неровные склоны. Солнце вставало за спиной, освещая сизые, с розовыми прожилками тучи. Они кружили над бескрайней равниной, клокотали, словно зелье в алхимическом котле. Далеко внизу проступал из ночной темноты редкий лес, переходящий в степь, а справа уходил на восток разлом Олойского ущелья.

Но Шу видела иначе. И то, что она видела – было странным и пугающим. Тучи, горы, воздух переливались потоками диких стихий, а равнину Олой-Клыз покрывал серый, вязкий и липкий туман. Он пах змеями, гнилым болотом и несвежей кровью, он вползал в ущелье, притягивал и засасывал…

Шу дернула головой, отгоняя ощущение чужого взгляда.

– …уснули, что ли? Подай сигнал Иволге еще раз, – донесся сердитый голос дозорного с верхнего этажа башни.

– …должны были вернуться этой ночью, – нервничал второй дозорный. – Нож никогда…

На слове «никогда» что-то сдвинулось в сознании Шу, и тревожившие ее части головоломки встали на место. Невнятная тревога и неудобство мгновенно обрели причину. Все еще не веря себе, Шу вгляделась в противоположный, более высокий склон ущелья, где на расстоянии нескольких сотен локтей ползли струи рассветного тумана, цеплялись за камни и корни карликовых сосен. Словно лазутчики.

Лазутчики! Как она сразу не поняла!

– Тревога! Тревога! – закричала она, срываясь с места и взбегая по лестнице.

Трое солдат удивленно обернулись. Снизу послышался топот: ее услышали.

– Что случилось? – спросил старший дозорный.

– Зурги идут. Смотрите! – она указала на склон. – Разве туман может двигаться вверх?!

Солдаты замерли, вглядываясь в отвесные скалы.

– Тревога! – крикнул старший. – Ваше высочество, прошу, скорее в Оплот!

Шу кивнула и побежала к гондоле канатной дороги, связывающей Гнездо Кондора и форт: единственный путь на одинокий осколок хребта, иначе доступный только птицам.

– Снимут, – испуганно шепнул один из солдат.

– Не снимут, – оборвала его Шу.

Она вскочила на парапет, остановилась на миг, чтобы сплести отводящее глаза заклинание и наложить его на четырехместную гондолу.

– Вы трое, прикроете отсюда. Вы – с ее высочеством, – распорядился старший.

Солдаты попрыгали в гондолу, один из них подал руку Шу. Едва она шагнула, старший дернул рычаг, отпуская тормоза, и гондола полетела навстречу солнцу. Почти сразу к пению каната добавился свист зуржьих стрел. Заклинание не скрывало гондолу полностью, но сбивало краснокожим прицел. Шу оставалось только молиться Светлой, чтобы зурги не догадались повредить канат: удержаться в воздухе сама она бы смогла, но трое взрослых мужчин – слишком тяжело, она не справится.

Гондола, скрипя и раскачиваясь, ползла к крепости. По перегораживающей ущелье стене деловито сновали солдаты, расчехляя катапульты и выдвигая к бойницам стационарные самострелы. Медный генерал напряженно, до слез в глазах, вглядывался в натянутые канаты, пытаясь перебороть заклинание силой воли – и ведь удалось, даром что шер условной категории. Разглядев смутную тень, Медный махнул рукой, приказывая солдатам отойти от приготовленных на площадке мешков с сеном, а паромщику – жать тормоз. Гондола вздрогнула, замедляясь…

Шу только успела порадоваться предусмотрительности генерала, как почувствовала, что везение кончается.

– Берись за пояс, – приказала она одному из солдат, еще двоих сама схватила за руки и призвала ветер.

Голубые потоки подхватили гондолу ровно за миг до того, как перебитый вражеской стрелой канат загудел и взвился, сбрасывая гондолу, словно норовистый жеребец зазевавшегося пентюха.

Гондола рухнула на скалы и разлетелась вдребезги. С северной стороны ущелья раздалось торжествующее улюлюканье, тут же сменившееся разочарованным воем: зурги увидели, что гондола пуста. Но заклинание все еще прикрывало от них саму Шуалейду, а до крепости оставалось не более сотни локтей. Не дыша, не моргая, она скользила по ненадежной воздушной бечевке к стене…

«Светлая, помоги!» – билась единственная мысль. Стена приближалась, росла, площадка для гондолы поднималась – теперь Шу видела ее не сверху, а вровень…

– Змей, прыгай! – крикнул со стены Медный.

Шу не успела сообразить, к кому он обращается, как солдат отпустил ее пояс и полетел вниз. Всего один удар сердца Шу вопреки всему надеялась, что он как-нибудь спасется… но через мгновение ее окатило волной чужой боли, темной, как ночь, и живительной, как вода. Запретив себе задумываться о хорошо и плохо, Шу впитала ее всю, до капли – и устремилась к крепостной стене, быстрее, быстрее же!..

– Мангуст!.. – последовала команда, когда до стены оставалось меньше десятка локтей.

– Не надо! Держись! – крикнула Шу, крепче сжимая руки и зажмуриваясь от напряжения: кто из них Мангуст, она узнает потом, на стене… вот сейчас, еще самую малость!..

Она даже не почувствовала толком, как ее и двух солдат втащили в крепость. Просто рухнула на месте.

– …Ваше королевское высочество! Вы не имеете права так рисковать, – сквозь темную пелену усталости и страха долетели до нее слова Медного.

– Замолчи, – потребовала она, открывая глаза.

Генерал сбился на полуслове: ему никогда не доводилось видеть Шу такой. Да и ей не доводилось еще чувствовать смерть со всех сторон. Смерть наползала, накатывала, звала… Смерть забрала дозорных и взвод Ножа. Вязкий туман шаманской волшбы нависал с севера: несколько зуржьих отрядов успели проползти по отвесной скале и прилепились к расщелинам над крепостью. Еще бы полчаса промедления, и шаманы сняли с крепости магический заслон. Тогда люди бы оказались беззащитны перед отравленными стрелами зургов.

– Вы успеете, ваше королевское… Да послушай же, Шу! – Медный потряс ее за плечи, наплевав на субординацию и этикет. – Ты должна уехать сейчас же. Бери моего коня, скачи в Кардалону! Предупреди людей! Быстрее, да что ты стоишь! Бегом марш!

Знакомая команда все же пробилась сквозь тяжелые, сладкие эманации смерти. Не понимая, что делает, Шу побежала к конюшне. Лишь на половине дороги до нее дошло: ни один конь не вынесет ее из крепости. От шаманской волшбы не скрыться, вязкий туман уже сомкнул кольцо…

«…совершенно безопасно, генерал, – едкой насмешкой вспомнились слова гнома-наставника. – Если Светлейший Парьен сказал, что Орда не пройдет перевал в этом году, значит, Орда не пройдет. Вы помните хоть раз, когда Светлейший ошибался? Рано или поздно так или иначе его предсказания всегда сбываются…»