Жена в придачу, или Самый главный приз  - Ирина Матлак Страница 9

– А правда, почему мысль участвовать в играх не приходила мне в голову прежде? – проговорила я, обращаясь к самой себе. – Ведь это такой шанс себя показать!

Ответ был очевиден: привычки и традиции. Женщины редко рождались с подходящей для битв магией, поэтому уже много веков игры считались прерогативой сугубо мужской.

Кстати! Интересно, а отцу не приходила в голову мысль, что победителем может стать уже женатый маг? Наверное, он так уверен в победе Трэя, что даже не стал особо над этим задумываться.

Впрочем, как ни печально признавать, подходящих на роль победителя женатых магов у нас нет. Точнее, несколько есть, но молодые жены ни за что не позволят им участвовать. Несмотря на внешний шик, игры, особенно ближе к финалу, зачастую бывают жесткими. Трагических случаев за время их проведения не происходило, но калечились многие.

Закончив с обедом и решив не дожидаться Эгри, я направилась к выходу и в дверях столкнулась с Тамией. Рыжеволосая красавица всея гильдии пошатнулась на тонких шпильках и едва не рухнула на пол, в последний момент успев ухватиться за дверной косяк.

– Фелиция, – быстро приняв величественный вид, приветствовала она.

– Тамия, – в тон ей ответила я.

Кажется, витающие между нами искры можно было прочувствовать физически. Не то чтобы я не любила это прекрасное воплощение истинной леди, но особой теплоты не питала. И это было взаимно.

«Вот на кого тебе нужно равняться! – зачастую повторяла тетушка Ливия и, тяжело вздохнув, обычно добавляла: – И почему ты не родилась с такой же, подходящей девушке магией?»

Магия Тамии заключалась в преображении. Она даже участвовала в подготовке игр, занимаясь украшением торжественного зала к приемам и разрабатывая декорации арены. За ней и сейчас тянулся мерцающий золотистый флер, который сама Тамия с гордостью называла шлейфом феи.

– Ты, должно быть, счастлива? – неестественно улыбнувшись, спросила она. – Наверняка чувствуешь себя принцессой из сказок, зная, что за твою руку будут бороться прекрасные рыцари.

С «прекрасными» она откровенно перегнула, с рыцарями – тем более, и пафосные слова вместо раздражения вызвали сдавленный смех.

– Ты права, – с не менее фальшивой улыбкой ответила ей. – Я счастлива настолько, что с удовольствием поделюсь этим счастьем с тобой. Не желаешь занять мое место?

– Добрый день, Лия, – поздоровался неожиданно появившийся за ее спиной Райн.

– Добрый, – а вот теперь я говорила вполне дружелюбно.

К этому магу, в отличие от его дочери, я питала исключительно положительные чувства. Хороший он мужик и, несмотря на существенную разницу в возрасте, с детства является мне другом.

Райн частенько выгораживал меня перед папочкой, прикрывал мои маленькие шалости, а с некоторых пор даже помогал с тренировками.

– Можно тебя на пару слов? – спросил он, и я, кивнув, направилась следом за ним в коридор.

Уже когда находилась в дверях, позади раздался грохот, за которым последовали такие отборные многоголосые ругательства, что отец непременно наслал бы на языки, их произносящие, заклинание жгучего перца.

Обернувшись, я прикрыла рот рукой, чтобы не выдать рвущегося наружу смеха. Пообедавшие маги поднялись с мест и один за другим попадали на пол по принципу фигурок домино. Юнона тихо прыснула в сторонке, а когда кто-то ее заметил, помчалась вон из обеденного зала. Я едва успела посторониться и выскочить вслед за ней, когда развязавшие шнурки маги тоже устремились к выходу. Ёдик издавал невнятные мычащие звуки, которые следовало принимать за безудержный хохот, и, корчась, хватался за круглый живот.

– Дурдом, – с улыбкой проговорила я, когда мы с Райном оказались на безопасном от разборок расстоянии. – Юнона, конечно, отжигает.

Маг усмехнулся:

– Уж кто бы говорил.

Мне даже чуть-чуть стыдно стало. Самую капельку. Опустила глаза, провела кончиком сапога по полу в показном смущении и покаянно вздохнула. Сегодняшняя выходка Юноны – просто ангельский жест в сравнении с тем, что в ее возрасте вытворяла я. Один из самых красивых залов гильдии до сих пор на реставрации. А ведь сколько лет прошло!

– Ты о чем-то хотел поговорить? – спросила я, украдкой намекая, что перевоспитывать меня вообще-то поздно.

– Скорее – поставить в известность, – огладив короткую, тронутую сединой бороду, Райн серьезно на меня посмотрел. – Я сегодня же поговорю с Драгором и попробую воззвать к его благоразумию. Ты не должна становиться призом, Фелиция. И пока решение главы не стало достоянием общественности, его не поздно изменить.

Мне бы искренне хотелось верить, что друг сможет повлиять на отца, но…

– Он не послушает, Райн. Даже тебя. Я говорила с ним вчера. Поверь, он непреклонен.

– Но попытаться все же стоит, – гнул свое маг, которому я за это была безмерно благодарна. – Он ведь не может не понимать, что магические игры непредсказуемы. Да, победа Трэя наиболее вероятна, но нельзя игнорировать вероятность неожиданности.

Его слова бальзамом пролились на мою терзающуюся переживаниями душу. Райн всегда понимал меня как никто другой и любил почти как родную дочь. Даже мечтал, чтобы Тамия однажды стала на меня похожей, в чем была определенная доля иронии.

Вечером я отправилась в свое тайное место, намереваясь беззастенчиво подслушивать. Райн сообщил о времени, когда придет к отцу, и в нужный час я подошла к папиному кабинету. Но вместо того чтобы в него войти или затаиться рядом, проскользнула мимо, приблизилась к огромной картине и, просунув за нее руку, нажала в нужном месте на стену. Раздался едва слышный щелчок, и холст поднялся, открыв проход в темный, заросший паутиной коридорчик. Как только я в него вошла, картина бесшумно опустилась на место, оставив меня в кромешной темноте.

Призвав огонь, я позволила ему полыхать над ладонью и привычным маршрутом двинулась вперед. Сколько раз пользуюсь этим ходом, столько даю торжественную клятву здесь прибраться. Не то бесконечным чиханием когда-нибудь точно обнаружу свое присутствие!

Гильдия полна тайных, переплетающихся между собой ходов. Их часто называют изнанкой, но большинство считает их не более чем мифом. Полагаю, о них известно лишь главам и некоторым значимым магам гильдии. Ну и, скорее всего, правительству.

Как-то в детстве мне довелось услышать разговор между отцом и Райном (да-да, я просто мастер подслушиваний!), где они упоминали о том, что изнанка иногда меняется, поэтому ее невозможно изучить до конца. К слову, ни отец, ни даже Райн до сих пор не подозревали, что мне известно местонахождение некоторых ходов и я время от времени беззастенчиво ими пользуюсь.

Зажав нос пальцами и в очередной раз беззвучно чихнув, я остановилась у знакомой деревянной стены, которая являлась не чем иным, как задней стенкой книжного шкафа. Прижалась к ней лицом так, чтобы глаз смотрел точно в специальное круглое отверстие, и увидела находящегося ко мне в профиль папу. Он восседал за письменным столом и выглядел при этом внушительно. Суровый, властный, явно привыкший командовать – все это читалось и в его позе, и во взгляде, и на волевом лице. Не знай я его так хорошо, наверное, даже немного испугалась бы.