Притяжение страха - Анастасия Бароссо Страница 9

Ходьбы от отеля оказалось минуты три. Над захватанными стеклянными дверями вычурным, «под готику», шрифтом было написано «Трамонтана». Гребень, кажется, поет про что-то похожее… «Сейчас ты па-папа, но что ты запляшешь, когда с гор будет дуть трамонтана?»…

Натянув на лицо профессиональную улыбку, Юлия толкнула тяжелые, заляпанные двери.

В маленьком душном помещении посетителей не было.

За стойкой сидели двое — нездорово полный мужчина лет пятидесяти с необычной внешностью — глаза, круглые, немного навыкате, за толстыми стеклами очков придавали ему сходство то ли с жуком, то ли со шмелем. И маленькая женщина того же возраста, сутулая, щупленькая, тоже в больших очках, закрывающих пол-лица, с милой, но какой-то замученной улыбкой.

Девочка в «Натали» уверяла, что это крошечное семейное агентство, в котором говорят по-русски. К тому же делают знакомым, прекрасные, нестандартные маршруты для экскурсий.

— Здравствуйте, — сказала Юлия, усиленно улыбаясь.

— Здравствуйте, — загудел мужчина, ну точно, шмель. — Сеньорита руссо?

— Да, я… АЙ!!

Пронзительно вскрикнув, Юлия отпрыгнула назад, ударившись спиной о стеклянные двери. Трудно не вскрикнуть и не отпрыгнуть, когда к твоей щиколотке вдруг прилипнет что-то мокрое и холодное и медленно поползет вверх по ноге. Даже если это всего-навсего любопытный собачий нос.

— Чикко, но! — строго прикрикнул на пса мужчина и извинительно заулыбался крупными желтыми зубами. — Сеньорита Моску?

— Да. Я…

— О! Моску, Моску! — мечтательно закатил выпуклые глаза шмель.

— Я от Наташи, — Юлия протянула ему через стойку довольно тяжелый подарок. — Это вам из Москвы. От Наташи… — Юлия быстро заглянула в свою бумажку, — От Наташи Синициной…

— О! Наташа! Наташа!! Си! Моника, Наташа!!

Моника закивала, улыбаясь, чуть менее замучено. Юлия, наконец, вручила шмелю хрустящий пакет.

— О! Спасибо, спасибо! Наташа!! — с трудом вставая и принимая подарок, гудел шмель. — Меня зовут сеньор Мигель… — выговорил он, протягивая Юлии пухлую руку.

Она неохотно пожала прохладную влажную кисть сеньора Мигеля.

— Да-да, Наташа говорила. Здравствуйте.

— А… Вы? — спросил он, не отпуская ее руки.

— Юлия.

— Юлия, Юлия. Спасибо, Юлия! — он почему-то по два раза повторял все имена. — Я немножко говорю руссо…

— Понятно, — кивнула Юлия.

Сеньор Мигель развернул слои бумаги и достал из пакета… ну, разумеется! Маленький презент для иностранца. Что еще это могло быть? Литровая бутылка «Смирновки» и баночка черной икры — настоящей, с осетром на красной жестяной крышке. Тут сеньор Мигель загудел еще громче и сочнее, а Моника заулыбалась еще ласковее. Правда, она все равно была какая-то уставшая… Когда сеньор отвосхищался и отгуделся, он вспомнил про Юлию.

— Э… Где вы… м-мм… остановились?

— Дон Жуан, — с готовностью сообщила она.

— О. Дон Жуан. Угу.

Судя по виду, с каким шмель переглянулся с Моникой и Чикко, трехзвездочный отель «Дон Жуан» был у местных знатоков не на самом хорошем счету. Юлия с деланным равнодушием пожала плечами. Мигель переглянулся с Моникой еще раз. И Юлия сочла возможным спросить:

— Наташа говорила… У вас экскурсии бывают… Хорошие.

— О!! Да! Да! Очень хорошие, очень! Наташа — молодец, очень хорошие, для Наташи…

Чем-то, ему, эта Наташа, видимо, сильно угодила. А Моника проговорила вдруг нежным, неожиданно молодым голоском, многозначительно подняв на мужа рыжие бровки:

— Маньяна…

С минуту сеньор Мигель соображал, о чем идет речь. Потом загудел совсем уже оглушительно:

— О! Маньяна! Маньяна!! Фиеста ла Мерсе!

Он даже вскочил — что было не очень просто из-за тесноты конторки и его грушевидного живота. И куда-то полез. И достал яркие красно-зеленые буклеты с испанским текстом на обложке. Юлия посмотрела на них и с тем же выражением полного непонимания — опять на него. И улыбнулась еще шире. На это Мигель возбужденно замахал руками, вытаращив глаза, как немая рыба — видимо, словарный запас его русского иссяк. Тогда он обернулся за спину и крикнул в приоткрытую дверь подсобки:

— Хуан! Хуан!!

Он мог бы и не говорить, что молодой человек — почти подросток, вышедший из служебного помещения — его сын. Хуан был чуть уменьшенной и более молодой копией сеньора Мигеля — от намечающегося уже пузика, до выпуклых грустных глаз за толстыми очками. Кожа у него была неприятного желтовато-бледного оттенка, как и у родителей. «Странно, что у людей, живущих в Испании, бывает такой цвет кожи…» — подумала Юлия. А Хуан, печально улыбаясь и почти не поднимая на нее глаз, заговорил на чистом русском языке, лишь с небольшим напряжением подбирая нужные слова.

— Завтра в Барселоне будет проходить открытие рок-фестиваля «Мерсе», это грандиозное событие происходит один раз в два года… В рамках праздника каталонской культуры и мифологии….

— Си, си! — подтвердил шмель.

— Туда съезжается молодежь изо всех уголков Европы… — Хуан искоса взглянул на довольно кивающего отца. — И папа хочет забронировать вам номер в недорогом отеле, чтобы вы могли остаться в Барселоне на ночь после экскурсии по городу. А утром уехать самостоятельно на рейсовом автобусе… Вы согласны?

После этой тирады он смотрел на Юлию впервые больше двух секунд, с интересом и какой-то необъяснимой жалостью. Видя, что она не отвечает, он добавил:

— Это то, что стоит увидеть. Это не стандартная туристическая экскурсия, это настоящее…

— Да-да, спасибо, — очнулась Юлия. — Хау мач? В смысле — сколько стоит?

— Всего лишь шестьдесят евро.

— Ско-олько?!

Она была удивлена — мягко говоря. Ехать в Испанию, чтобы пойти на рок-фестиваль, отдав за это сумму, на которую можно целые сутки шиковать, объедаясь паэльей и упиваясь сангрией? Это было слишком оригинально, даже для нее. Она-то думала, тут будут корриды, матадоры, фламенко, суп из бычьих хвостов и всякое такое… Чикко, бестолково помахивая облезлым дворняжьим хвостом, умоляюще смотрел на Юлию грустными, слезящимися от старости глазами.

— Н-нет, спасибо. Я, пожалуй, съезжу на стандартную экскурсию и — все.

— Но там очень, очень интересно! — вдруг горячо воскликнул Хуан, и тут же отвел взгляд, поняв, что порыв его безнадежен.

— Это… редкая возможность, — пролепетала Моника, и видно было, как ей физически трудно преодолевать смущение. — Многие специально приезжают сюда в это время, чтобы попасть на «Мерсе»…

— Д-да?

Как-то неудобно было отказываться от столь эмоционального и настойчивого предложения. Нет, если бы она видела, что ее банально «разводят» алчные акулы турбизнеса, она бы вряд ли согласилась на такую явную обдираловку. Но эти чудики, кажется, искренне хотели сделать ей приятное.