Клинком и сердцем. Том 3 - Ирина Успенская Страница 89

- Поживем - увидим, — неопределенно отозвался канцлер и смолк, чему Грегор обрадовался, потому что голова болела все сильнее.

Когда впереди показалась каменная белая громада храма Семи Благих, ему уже очень хотелось кого-нибудь проклясть. Не то чтобы это могло помочь от головной боли, но хоть нашла бы себе выход грызущая изнутри тоскливая злость.

- Меч протектора, — вспомнил он уже у самого входа в храм, перед распахнутыми створками дверей, за которыми виднелся ярко украшенный главный зал. - Я забыл приказать, чтобы его почистили. Старая железяка и без того уродлива…

- О, не тревожьтесь, — меланхолично успокоил его канцлер. - Полагаю, лорд Гранде позаботился об этом. Все, что не сверкает, не находится в должном месте и не соблюдает этикет, он считает личным оскорблением и устраняет немедленно.

- Тогда сегодня его ждут сплошные разочарования, — не преминул съязвить Грегор, отдавая повод кобылы подбежавшему пажу и вслед за королевской четой и Аранвеном входя в храм.

Здесь, к счастью, было прохладно, однако все равно пахло цветами. А еще - горящим воском и благовониями. Храм постепенно заполнялся придворными, но Грегора с канцлером проводили к самому алтарному возвышению, на котором стояли статуи Семи Благих. Как же давно он сюда не заглядывал… Последний раз они с Диланом были в храме, собираясь на границу. Дилан шутил и улыбался, говорил, что посещать храм стоит разве что для венчания…

Грегор встряхнул головой, отгоняя совсем не нужные сейчас воспоминания, потому что с хоров, окружающих зал, полилась музыка, и чистые девичьи голоса взмыли под купол в приветственном гимне.

Главный жрец храма, седовласый старик в просторном одеянии, сотканном из тонких радужных полос, медленно произносил слова, которые Грегор слышал второй раз в жизни. Разумеется, он был магом, причем красным, хотя в этом храме, посвященном всей Семерке, цвет искры не имел значения. Главное, что она, искра, у него была, хотя и не особенно сильная, как знал Грегор. Жрецы вообще редко бывают сильными магами, служение богам - удел тех, кто не может сделать карьеру в ином месте или чувствует непреодолимое призвание именно к этой деятельности.

Как и все дворяне Дорвенанта, Грегор должным образом почитал жрецов, однако понимал их малую роль в жизни королевства. Да, жречество - младшая ветвь Ордена, уважаемая, но не имеющая веского голоса в решении важных вопросов. Их дело - проведение ритуалов, но любому понятно, что боги отзываются на просьбы исключительно по собственной воле. И все-таки храмовые обряды необходимы для поддержания должного порядка, а простой народ, считающий магов недостижимо высоким сословием, чаще обращается к жрецам, поверяя им свои нужды.

У дворян же надобность в жрецах возникает всего несколько раз в жизни. Обряды имянаречения, свадьбы, похороны и принесение вассальной клятвы… Вот и все, пожалуй. Ах да, при храмах Всеблагой Матери и Милосердной Сестры иногда содержатся сиротские приюты и больницы, жрецы Пресветлого Воина покровительствуют солдатам-инвалидам, служители Всеумелого Мастера и Творца Превращений — нуждающимся ремесленникам, а Великий Безликий благоволит безумцам любого рода. И лишь Претемнейшая Госпожа никому не оказывает милосердие в этой жизни, ибо все когда-нибудь узнают ее заботу и великодушие там, в Садах.

Грегор снова попытался вынырнуть из нелепых сейчас раздумий о нужности жрецов для жизни. Монотонный голос престарелого служителя богов гудел о славной истории Дорвенанта, покровительстве Семи Благих, подлых кознях Баргота, которые должно преодолеть… В общем, все то, что с детства наводило на Грегора смертельную скуку. Однако бывший Вальдерон, стоя на возвышении рука об руку с Беатрис, вид имел серьезный и суровый. Бородка делала его старше, как и неподвижный взгляд, будто погруженный в себя…

- И ныне руками достойнейшего из достойных мы возлагаем на тебя этот венец в знак власти над нами… — бубнил жрец.

Молчаливая толпа в едином порыве вздохнула и качнулась, чтобы рассмотреть, как канцлер наденет принцу корону. Аранвен, прямой и строгий, шагнул вперед, и бывший бастард, бывший Вальдерон, бывший «проклятый мальчишка», о котором Грегор больше не должен был думать иначе, чем о своем повелителе, опустился на одно колено. Музыка на хорах смолкла, и на храм опустилась полная тишина, даже свечи, казалось, перестали потрескивать.

- Я, Ангус Бран Риган Киллиан Аранвен… — Канцлер склонил седую голову, четко проговаривая каждое слово. - Короную тебя, Аластор Кеннет Лоренс Упьв из рода Дорве. Во имя Семи Благих, наших божественных покровителей, прими корону Дорвенанта и носи ее с честью. Будь нам отцом великодушным и справедливым, защитником смелым, правителем рассудительным и мудрым…

Грегор прикрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти иное лицо, похожее и все-таки совсем другое. Двадцать лет назад Малкольм давал эту же клятву, всем сердцем намереваясь быть именно таким королем, как в ней описано. Почему же все пошло неверно? Когда они все свернули с пути, которым намеревались идти?!

- Клянись же быть нам королем добрым и строгим, как отец к своим детям! - взмыл под храмовые своды негромкий вроде бы, но чистый и ясный голос Аранвена.

- Клянусь! - выдохнул юноша, преклонивший перед ним колено.

Аранвен, не оборачиваясь, протянул руку, и главный жрец передал ему полученную от церемониймейстера корону - простой обруч, свитый из двух прутьев, железного и золотого. Еще одна легенда из тех, которые Три Дюжины знают с детства. Победив местных правителей, Дорве Великий пожелал короноваться как монарх подвластных ему отныне земель, и тогда его дружина поставила перед кузницей своего походного кузнеца два котла.

В первый из них каждый воин кинул по золотой монете, серьге или кольцу - у кого что было. Во второй принесли и положили обломки оружия. Кузнец не был ни артефактором, ни ювелиром, он попросту расплавил собранный металл и выковал два прутка, а потом свернул их жгутом, чтобы вождь Дорве, ставший королем, никогда не забывал, чему обязан победой. Что на трон его возвели сталь - оружие его воинов и золото - их преданность…

По спине Грегора пробежал холод, когда древняя корона легла на светловолосую голову поверх заплетенных по-северному кос. Что-то в этом было… пугающее. Древнее, глубинное, темное… Может, не зря короли после Дорве отказывались от этой короны, принимая другую, скованную уже то ли для сына его, то ли для внука? Обычную… А не эту, закаленную, по той же легенде, в крови трех побежденных вождей, нарочно взятых живыми. Дикари, хоть и предки… Его снова передернуло.

А тот, кто опустился на одно колено бастардом, встал и выпрямился - уже королем. Оглушительно взревели трубы, но общий вопль собравшихся был громче.

- Кровь Дорве! Сила Дорве! Слава Дорве!

Грегор тоже шевельнул губами, но сам себя не услышал. Новый король стоял, оглядывая храм, а толпа ликовала… И теперь уже Аранвен опустился перед ним на колени, чтобы принести присягу. Крики постепенно смолкли, и Грегор услышал конец вассальной клятвы из уст канцлера.

- …в чем клянусь жизнью и честью своей и своего рода.