Грозный. Пес, который искал человека - Кирилл Юрченко Страница 88

Вере очень хотелось узнать, куда он едет и что там. Но она боялась поддержать разговор. Была все еще напряжена и постоянно ждала какого-нибудь подвоха. Впрочем, элементарное любопытство оказалось сильнее.

– А на какой сбор вы опаздываете? – спросила она.

– Организуем отряды помощи населению. Собираем тех, кто еще остался и может помогать другим. Люди сейчас разные. Но всем им надо помочь. Знаете, кого больше всего сейчас? Одиноких женщин всех возрастов! Это не удивительно, они чаще других заводили собак.

Полицейский подался вперед.

– Вы слышали, что говорили по радио? – спросил он. – Про собак.

– Да, конечно.

– Этот Сумрак на самом деле отличный парень! – сказал полицейский. – Другой бы бросил свое дело, а он остался на посту. А ведь кто такой – обыкновенный диджей! Просто молодец, что на связи остался…

– А что же болезнь? – перебила его Вера.

– А что болезнь? Она, кажется, наделала своих дел и уже не так угрожает, как в самом начале.

– И много вас там?

– Ой, много! Уже больше двух тысяч! И все с собаками. Тяжело, конечно, но все же какая-то надежда есть. И знаете, что странно – это все как-то само собой организовывается. Мне иногда кажется, что по волшебству. Я думал, скандалы будут, склоки, какой-то дележ, но ничего этого и в помине нет. Почему, никак не могу взять в толк.

– А моего друга убили.

– Искренне сочувствую вам… Мне повезло больше. У меня вся семья уцелела. Мы собачники с давних лет, да еще профессия располагает. Я служил в участке, жена кинологом была. У нас, правда, в новом отряде тоже вначале были грабежи и убийства. Но когда собаки преображаться начали, все это исчезло.

– Преображаться? – удивилась Вера. – Что это значит?

– Раз спрашиваете, значит, ваш пес еще не прошел это. Моя Зута немного умеет в мысли заглядывать. Ей-богу, не вру! Не верите? Я бы показал, но она пока только со мной общается.

Девушка улыбнулась и посмотрела на Грозного.

– Верю! – сказала она.

– Так мы едем или нет? – растерянно улыбнулся полицейский.

– Да, конечно! – Вера повернулась к рулю.

Оставшуюся дорогу полицейский рассказывал ей об их лагере, о собаках. О невидимой жизни, которую она попросту не могла знать, потому что не стало привычных средств общения. Где-то был вездесущий Сумрак, служивший единственным каналом для сообщений, но и он не мог знать всего того, что происходило вокруг.

Полицейский говорил о своих новых друзьях, с которыми они пытались понять, что происходит. И пришли к выводу, что эпидемия не только навредила людям – она еще изменила собак. Они и соображать стали четче, и стали менее восприимчивы к приказам, и повадки их частично изменились, но ярко выраженные необычные способности обрели только те собаки, хозяева которых не только выжили и сохранили рассудок, но и представляют для своих питомцев какой-то особый интерес.

– Вы только не подумайте, что я такой заумный, чтобы гладко вам все рассказать, это у нас есть один товарищ, вот он самый, наверное, умный среди нас, – говорил полицейский. – Так у него есть такая теория. Странным образом собаки теперь знают, как распорядиться тем, что они могут получить от нас, людей. У него есть подозрение, что им нужны наши мысли, наши поступки, рассуждения. И только тогда мы им интересны, когда все это вместе превосходит их возможности. Ведь крушить, ломать и убивать они прекрасно умеют без нас. Но вот строить, управляться с вещами – это им недоступно. Но очень заманчиво. И такое ощущение, что они где-то берут подсказки и дают их нам. Может быть, у нас самих черпают то, что мы знаем, но плохо помним. Или у других людей. Знаете, их теперь как будто восхищает участие! Вы не представляете, как многому я научился за последнюю неделю! А те люди, которые не способны им дать ничего интересного, становятся им безразличны. Я вам говорил про грабежи и убийства – все это у нас прекратилось только благодаря преображению собак, я так считаю! Сколько я раньше случаев знал, когда собаки ни под каким предлогом не бросали своих хозяев, даже если те их били и лупцевали. А сейчас – они будто сами по себе. Не нравишься – уйдут! Тех, кто натворил у нас в лагере разных нехороших дел, и кого пришлось выгнать, было немало. Мы находим их теперь иногда в городе, если везет найти живыми, забираем обратно в лагерь, но они все без собак. Все стали жертвами «сумрачной» болезни. И собаки от них отвернулись. Мой товарищ объясняет это так. Ведь ни в одном звере злобы нет от рождения. Только необходимость в пище. Первые собаки за человеком-то пошли только потому, что он мог им дать то, чего у них не было, но чего они хотели. Но не только еду и тепло. Ведь тигр не пошел за человеком, ни медведь, ни какой другой хищный зверь. А только волк или дикая собака, уж я не знаю, кто из них. Значит, было что-то большее между нами, чем просто добыча жратвы. И теперь нам нужно еще заслужить, чтобы собаки остались с нами рядом. Это правда! Поверьте! Я сам ничего этого не понимал. Знал только, что собака без человека не должна быть. Я всегда считал, что у каждой собаки обязан быть хозяин. Иное немыслимо. Но теперь получается, что и у каждого человека должна быть собака. А он – должен быть вовсе не хозяином. А чем-то вроде друга… Да нет же – другом! И те собаки, которые остались без людей, они тоже несчастны, хотя, быть может, еще не способны этого оценить…

Казалось, он готов был говорить, сумбурно и безостановочно, еще долго. Но они уже приехали к месту, а он торопился.

– Вон, видите людей? Они уже ждут меня и Зуту!

Вера увидела в удалении нескольких человек. Мужчин и женщин. Все они были с собаками. Это напомнило Вере увиденную когда-то прогулку городских собачников, за тем исключением, что сейчас собаки и люди казались единой группой, скорее даже обществом или маленьким социумом, где все зависимы друг от друга.

– Вы не хотите присоединиться к нам? – спросил полицейский, покидая машину.

– Не сейчас. Я должна ехать. Но…

Она обернулась на девочку.

– А вы можете взять малышку? Это не моя дочь… – начала было оправдываться она, но полицейский все понял без лишних слов. Он снова полез в салон и взял ребенка на руки. Та не сопротивлялась, напротив, протянула к нему ручки.

– И Демона. Демона тоже! – вспомнила Вера. – Пусть он будет ее пес! Если, конечно, он захочет.

– Да, конечно, – кивнул мужчина, передавая девочку кому-то из женщин. Демона тоже принял кто-то из них. Вере все еще было немного страшно от такого большого количества людей. Но у них всех были такие чистые доброжелательные лица, что она быстро успокоилась.

– Мне пора! – сказала она.

– Если вам попадется безнадзорная свора, не бойтесь! Отпускайте свою собаку. Она не даст себя в обиду. И вас тоже. Поверьте!

– Да, да! Я верю! – ответила она и опустив взгляд, увидела, что Грозный все-таки выскочил из салона и теперь стоит рядом с овчаркой Зутой. Ей казалось, что щенок и полицейская собака тоже о чем-то общаются друг с другом, только без слов.