Сияющая цитадель - Дэвид Эддингс Страница 84

— Всегда рад услужить вашему величеству, —ухмыльнулся он. — Словом, Скарпа вырос в такой обстановке, что сама посебе толкает к преступлениям. Он был тем, что можно назвать одаренный любитель.Так и не примкнул ни к одному определенному ремеслу. — Кааладор скорчилгримасу. — Дилетант, что с него возьмешь? Терпеть не могу дилетантов! Какположено хорошему мальчику, он сводничал для своей достойной маменьки, а такжедля многочисленных сестер, которые, если верить слухам, с колыбели приобщилиськ этому ремеслу. Кроме того, он с умеренным успехом шарил по карманам и резалкошельки, а также был довольно ловким мошенником. В отличие от другихмаменькиных воздыхателей на час, стирик — папаша Скарпы — время от временинавещал сыночка, а потому Скарпа получил поверхностное стирикское образование.Однако, в конце концов, он совершил ту ошибку, какую всегда можно ожидать отлюбителя. Он попытался срезать кошелек у хозяина таверны, который оказался ненастолько пьян, как думалось. Он схватил Скарпу за руку, и тут-то и проявиласьарджунская кровь нашего ублюдка. Скарпа выхватил маленький, но очень острый ножичеки выпустил бедолаге кишки прямо на пол таверны. Какой-то зануда озаботилсяизвестить полицию, и Скарпе пришлось спешно покинуть родной дом.

— Мудрое решение, — пробормотал Телэн. — Он вмолодости учился хоть какому-нибудь ремеслу?

— Нет. Похоже, он до всего дошел сам.

— Способный юноша. Кааладор согласно кивнул.

— Попади он в руки хорошим учителям, из него бы вышелотменный вор. Удрав из дома, он, похоже, бежал без передышки еще года два. Емубыло двенадцать, когда он убил этого человека, а годам к четырнадцати онобъявился в бродячем цирке. Он выступал там в качестве мага — обычноеярмарочное мошенничество, хотя время от времени он применял кое-какиестирикские заклинания и творил настоящую магию. Он отрастил бороду — чторедкость среди тамульцев, поскольку у тамульских мужчин усы и борода растутплохо. У стириков, если задуматься, тоже. Скарпа — полукровка, и смесьюжнотамульской и стирикской крови породила на свет довольно необычный плод. Повнешности Скарпу трудно отнести к той или к другой расе. — Кааладор сунулруку под камзол и извлек на свет сложенный и измятый листок бумаги. —Вот, — сказал он, разворачивая бумагу, — судите сами.

Рисунок был довольно примитивный — скорее карикатура, чемпортрет. Он изображал человека со странно отталкивающим лицом — глубокопосаженные глаза под густыми бровями, высокие скулы, орлиный нос и чувственныйпухлый рот. Густая черная борода была тщательно подстрижена и ухожена.

— Он явно уделяет своей бороде немало внимания, —заметил Келтэн. — Похоже, он по одному подбривает отросшие волоски. —Он нахмурился. — В нем есть что-то знакомое — особенно глаза…

— Удивлен, что ты вообще можешь признать в этомизображение человеческого существа, — презрительно заметил Телэн. —Техника рисунка просто чудовищна.

— Девочка нигде не училась, Телэн, — вступилсяКааладор за неведомую художницу. — Впрочем, в основном своем ремесле онавесьма одарена.

— И какое же у нее ремесло, мастер Кааладор? —спросила Элана.

— Она шлюха, ваше величество, — пожал онплечами. — Рисование — ее побочное занятие. Ей нравится рисовать портретысвоих клиентов. Она изучает их лица во время… гм… деловых отношений, так что унекоторых портретов встречается весьма занятное выражение лица.

— Можно мне взглянуть? — спросила вдруг Сефрения.

— Разумеется, леди Сефрения, — с некоторымудивлением ответил Кааладор, отдавая ей рисунок. Затем он вернулся на своеместо. — Спархок, тебе доводилось встречаться с Джуктой?

— Да, один раз.

— Вот это борода, так борода! Джукта смахивает находячий куст. У него даже на веках растут волосы. Итак, Скарпа несколькосезонов ездил с бродячим цирком, а потом, примерно лет пять назад, он где-то нагод пропал из виду. Появившись вновь, он занялся политикой — если это можно такназвать. Он отдает дань патриотизму, подобно Сабру, Ребалу и Пароку, но этолишь видимость, предназначенная для тех, кто ничего не знает об Арджуне.Тамошний национальный герой — некий Шегуан, человек, который изобрелработорговлю. Это занятие пользуется в мире небольшим уважением, а потомуарджуны, как правило, не слишком гордятся им.

— Однако до сих пор от него не отказались, —мрачно заметила Миртаи.

— Что верно, то верно, дорогуша, — согласилсяКааладор.

— Друг Кааладор, — сказал Кринг, — мы ведь,кажется, договорились, что ты больше не будешь так называть Миртаи.

— Да чего там, Кринг, энто ж пустяковина. Я человекпростой, а энтим словцом дружков величаю, только и всего. — Онпомолчал. — На чем я остановился?

— Ты как раз начал переходить к делу, — язвительноуточнил Стрейджен.

— Что это ты нынче такой обидчивый, старина? —мягко осведомился Кааладор. — Судя по тому, что сумели разузнать нашилюди, Скарпа намного опаснее нашей троицы патриотов из западных королевств.Арджунские воры намного умнее и изобретательней типичного тамульского ворья, икое-кто из них примкнул к сторонникам Скарпы ради собственной выгоды. Арджунынарод ненадежный, и имперские власти волей-неволей вынуждены обходиться с нимикруто. Ненависть арджунов к тамульцам неподдельна, и Скарпе не пришлосьподогревать ее искусственно. — Кааладор задумчиво подергал кончикноса. — Я не уверен, до какой степени мы можем доверять этим сведениям —арджуны есть арджуны, — но один грабитель с большой дороги утверждает, чтоодно время пребывал среди ближайших сподвижников Скарпы. По его словам, наш приятельслегка съехал с катушек. Скарпа расположился в руинах Натайоса, где-то в южныхджунглях. Этот город был разрушен атанами в семнадцатом веке, и Скарпа нестолько прячется там, сколько укрепляется, — в военном смысле этого слова.Он укрепил полуобвалившиеся стены, превратив город в подобие крепости. Нашразбойничек сообщает, что Скарпа время от времени становится совершенночокнутым. Если верить нашему осведомителю, он то и дело заговаривает о киргаяхи Киргоне. Скарпа твердит своим дружкам, что Киргон де замыслил сделать свойнарод властителями мира, но киргаи с их законченной и общепринятой тупостьюнеспособны, мол, править столь обширной империей. Скарпу не то чтобы неустраивала сама идея империи — ему просто не по душе нынешнее ее устройство. Онбыл бы рад произвести в нем несколько изменений — в основном на самой верхушке.Он верит, что киргаи завоюют мир, а затем вернутся в свое уединенноекоролевство. Кто-то же должен будет управлять миром от их имени, и Скарпаполагает, что знает подходящего кандидата.

— Но это же безумие! — воскликнул Бевьер.