Консул - Валерий Большаков Страница 83

Весь путь от ханьских берегов не задували сильные ветра, все бури благополучно проносило мимо джонки. Океан долго терпел, играя корабликом, пока не решил, что хватит церемонии разводить, пора и пошалить малость. И наслал с юго-запада густую облачную массу, зловеще озаряемую снизу пересветами молний.

Добрая сила ветра растеряла всю попутную благость, злобствующий воздух задувал все сильнее, нагоняя клубы рваных облаков и затемняя небо.

Скрип дерева сделался надрывен, свист ветра перешел в унылый вой.

– Спустить паруса! – надрывался Юй Цзи. – Все, все долой!

Поглядывая на горизонт, линия которого непрерывно подсвечивалась зарницами, Сергий энергично работал рукояткой брашпиля, наматывая фал. Неподалеку пыхтел Эдик, затягивая узел покрепче.

– Чань Бо! – крикнул кормщик. – Крепить лучше! А то срывать и уносить!

Эдик закрепил на совесть. И тут же налетел шквал. Громовым ревом покрыв шум волн, ветер навалился на ша-чуань, почти опрокидывая корабль набок, и Чанба сам чуть не свалился. Ухватившись за снасти, он повис и заработал первую порцию крутящейся пены.

Ветер рычал, вздыбленный океан вертел джонку, сливая раскаты падающих валов в непрерывный гром.

– Привязаться! – заорал Сергий. – Всем!

«Чжэнь-дань» то взметывало на косматый гребень исполински громадной водяной горы, то низвергало в провал волн, меж гладких скатов колышущейся пучины, как с обрыва в темное, сырое ущелье.

Кормчий что-то кричал Сергию, тыча рукой назад, но бешеная сила бури убивала все звуки. Лобанов, намертво вцепившись в гудящие фалы, прямые и твердые, как палки, повернул голову назад. На корме, сквозь взмахи хвостов летящей пены, виднелся раскоряченный силуэт Гефестая. То и дело слепящие вспышки молний выхватывали его фигуру, заливая корабль мертвенным светом. Вот оно! Застилая мятущиеся перуны, вздыбился гигантский вал, уж никак не меньше сорока локтей в высоту. Косматая вершина чудовищной волны завернулась вперед, будто разглядывая палубу сверху, и рухнула. Сергий вцепился в стонущий канат, ша-чуань высоко вскинул корму, вставая на нос, и скатился по темному, бурлящему склону.

Рушащаяся масса пены закрутилась, загуляла по палубе, перекатываясь через нос, и ша-чуань выпрямился, заплясал в такт громадным водяным горбам.

– Так держать! – донеслось сквозь бурю хриплое отрывистое восклицание.

Ша-чуань метало меж водяных холмов и провалов волн, и всё, что в данный момент было позволено команде, так это терпеть, ждать и надеяться.

Буря уходила к югу, унося джонку за собой. Всю ночь стихийный беспредел крутил, вертел кораблем, как хотел. Шторм стал стихать лишь под утро.

…Сергий разлепил глаза – серый полумрак, затмивший яркое небо, синел понемногу, пропуская свет солнца. Дикая пляска гребней волн тоже унималась – неслыханное, оглушительное неистовство бури выдыхалось, стихало ее грозное дыхание.

И вот умчались темные тучи, яркий свет залил океан, возвращая невинное голубое небо.

Сергий чувствовал в теле разбитость и страшное утомление – долгими часами приходилось напрягаться только для того, чтобы устоять, чтобы тебя не оторвало и не сбросило в воду.

Юй Цзи бродил по ша-чуаню хмурый и невеселый. Волны изрядно поозоровали, прихватив с собою кое-что из корабельного имущества, но главная неприятность гнездилась ниже.

– Хотеть наблюдать? – спросил Лобанова кормчий.

– Хотеть.

– Ходить за мной…

Они спустились в трюм, где плескалась вода, поднимаясь до колена. За переборкой, ближе к носу, вода стояла по пояс.

– Обшивка разошлась? – спросил Сергий.

Юй Цзи подумал и кивнул.

– Не будь тут переборок, мы бы и вовсе бульки пустили… Ну, что? Будем вычерпывать?

– Так не надо, – покачал головой Юй Цзи, – опять наливаться. Надо плавать к берегу, чинить.

– Знать бы, куда плыть…

– Моя смотреть – ша-чуань оттащило по югу… на юг. Далеко! Надо ходить север… на север, да.

– На север так на север.

Поднявшись на палубу, Сергий обнаружил, что все в сборе.

– Мы не утонем? – спросила Тзана.

– Да протянем еще маленько, – улыбнулся Лобанов.

– Хорошо хоть, груз не пострадает, – бодро сказал Эдик. – В том отсеке фарфор, он не мокнет…

– Зато мы можем пострадать, – перебил его Искандер. – Мало того, что нас оттащило к югу, так еще и ход потерян.

Сергий кивнул. Приняв на борт воду, ша-чуань приобрел сильный дифферент на нос, и теперь постоянно зарывался в волны, тараня валы и тормозя.

– А что к северу?

– А это смотря куда нас закинуло – или Африканский Рог, или Аравия.

– Ладно, держим на север, а там видно будет…

На третий день впереди показалась земля. Это был остров Диоскурида. Предприимчивые индусы потихоньку осваивали его берега, прозывая остров Сукхаджарадвипой. Арабы переиначили это слово, выговаривая «Сокотра».

Погрузневший ша-чуань медленно приблизился к суше. Впереди стлался белый сверкавший песок, над ним клонили кольчатые стволы пальмы с растрепанными кронами. Еще дальше деревья, лохматые панданусы и колючий кустарник сливались в лес, густели, забирались зеленым каракулем на горы, самая высокая вершина которых белела известковыми скалами.

Ша-чуань доплелся до берега и приткнулся к сухому и твердому в закутке за красными скалами. Земля…

Спрыгнувший на песок Гефестай обмотал швартов вокруг пальмового ствола.

Следом спрыгнул Сергий. Он прошелся до леса. Спугнутый, сорвался с места мускусный кот.

– Страшнее кошки зверя нет, – пробормотал Лобанов.

Кот сердито зафыркал в зарослях алоэ – развесистого, с мясистыми листьями, хоть ешь его.

– Будем отплывать, – сказал Юй Цзи, – я надавить много соку алоэ. Лучше здесь… лучше, чем здесь, нигде не находить!

– Сперва надо течи заделать, ты сам говорил.

– Я говорить – надо, – важно подтвердил кормщик. – Я искать там… где люди жить из страны Чола.

– Он имеет в виду индийцев, – подсказал Искандер, подойдя. – Где-то на берегу должно быть их селение. Знать бы, где…

Подошел Эдик, осмотрелся с видом завоевателя и предложил:

– А давайте повыше заберемся, оттуда видно будет.

– И что бы мы без твоих советов делали, Чань Бо, – проворчал Тиндарид.

– Молчал бы уж… Лисянь!

– Балбес, Лисянем они Александрию прозывают.

– Да какая разница – Александрия, Александр…