Под знаком небес - Борис Новиков Страница 83

– Откуда мне знать, что ты не убьешь меня потом? – спросил Ольгерд. – После того как узнаешь от меня все, что хочешь, и я уже не буду тебе нужен.

Несколько секунд Невин смотрел на него, словно не понимая, а затем разразился смехом.

– Не могу поверить, что ты решил, будто я предлагаю тебе жизнь! – сказал он наконец. – Нет, нет, мой друг, ты умрешь, и довольно скоро. Но смерть эта будет легкой, если ты расскажешь мне, где герцог Дьяк хранит Книгу Молоха, обещаю. Ты можешь мне поверить или нет, но на твоем месте я бы сделал все, чтобы не испытать пытки. – Невин выразительным жестом провел рукой над раскаленными углями. – Если же вздумаешь упорствовать, эти рабы, продавшие свою свободу за право обрести в будущем бессмертие и уподобиться своим повелителям, превзойдут самых изощренных палачей Каргадана, лишь бы угодить мне. И если ты слышал когда-нибудь об этой стране, то поймешь, что я имею в виду.

Ольгерд вздрогнул: Каргадан, расположенный на юго-востоке от Малдонии, был колдовским государством, управлявшимся черными магами. Он славился невиданными жестокостями, во многие из которых люди со слишком буйным воображением даже отказывались верить.

Тем не менее Ольгерд нашел в себе силы ответить:

– Так пусть же все боги, которым приносил я жертвы, дадут мне силы не помогать тебе, носферату! – Он отчаянно надеялся, что так и произойдет, хотя и не слишком в это верил.

– Разденьте его! – велел Невин рабам.

Те, ухмыляясь, подошли к Ольгерду и рывком подняли с пола. Невин смотрел на него с легкой усмешкой, словно и не сомневался, что человек сломается под угрозой страшной пытки.

– Ну? – проговорил он, кивнув в сторону жаровни, решетка которой уже успела раскалиться докрасна.

Ольгерд почувствовал, как вся его решимость держаться, сколько хватит сил, улетучивается при виде потрескивающих углей.

– Я скажу, где Книга Молоха! – сказал он тихо.

– Слушаю.

– Пусть они отпустят меня, – Ольгерд указал глазами на рабов.

– Зачем? Это ничего не изменит. Ты все равно умрешь.

– Тем более. – Ольгерд надеялся, что вампир достаточно уверен в своем превосходстве, чтобы сделать это незначительное послабление.

– Отойдите, – с ухмылкой велел Невин рабам. – Пусть еще немного побудет на свободе.

– Она хранится у герцога Дьяка в Северной Башне его замка в Ялгааде, – проговорил Ольгерд, когда палачи отступили в другой конец камеры.

– Ты уверен, что Книга находится там? – Невин чуть заметно подался вперед, стараясь уловить в облике и интонациях пленника любой намек на фальшь.

– Да, герцог не скрывал этого и часто отправлялся в Башню, чтобы изучать фолиант, – ответил Ольгерд, проклиная себя за свою слабость.

– Он не говорил, что хотел отыскать в нем? – спросил Невин.

– Нет.

Вампир удовлетворенно кивнул.

– Что ж, полагаю, ты заслужил быструю смерть, – решил он и, обратившись к рабам, сказал: – Выведите его во двор, привяжите за ноги к двум склоненным деревьям, а затем отпустите их. Тебя разорвет пополам, и это произойдет почти мгновенно, – добавил он, обращаясь к покрывшемуся холодным потом Ольгерду. – Как я и обещал. – С этими словами Невин повернулся и вышел из темницы.

Рабы вновь подступили к узнику. Ольгерд вжался в стену. Внутри у него все похолодело, сердце сжал страх. Он быстро переводил взгляд с одного тюремщика на другого, прикидывая, как избежать жестокого приговора. Кажется, тот, что справа, слабее, кроме того, они не ожидают от него сопротивления – думают, что он ослаб и запуган. Что ж, он покажет им, что значит малдонский воин! Ольгерд горько усмехнулся: воин! Выболтал все, едва пригрозили пыткой! Трус и слабак! Но самобичевание лишь подстегнуло его решимость. Подпустить поближе и действовать!

Он через силу усмехнулся, и рабы ответили ему жестокими оскалами. Ольгерд изо всей силы ударил одного из них по колену. Тот, охнув, рухнул на пол. Его товарищ растерялся лишь на секунду, а затем бросился на пленника, замахнувшись огромным кулаком. Ольгерд ловко увернулся (затекшие от долгого сидения в сырой камере мышцы при этом взревели о пощаде) и обеими руками ударил нападавшего по шее – наемники Дьяка не зря тренировали малдонских воинов. Раздался тихий хруст, раб осел на пол и забился в агонии. Другой, корчившийся от боли в колене, судорожно глотал воздух. На его лице были написаны недоумение и ярость. Если бы он мог встать и добраться до обидчика, то наверняка сделал бы все, чтобы расправиться с ним. Ольгерд подошел и ударил его ногой по лицу. Раб упал навзничь и тихо зашипел от злобы и боли. Из носа у него потекла тоненькая струйка крови. Ольгерд огляделся в поисках подходящего оружия. Пора было заканчивать эту возню, и побыстрее: раненый мог в любую секунду поднять тревогу. На глаза попалась кочерга, которой рабы ворошили угли в жаровне. Ольгерд подхватил ее и направился к поверженному противнику. Тот заметил его, только когда воин занес над его головой свое нехитрое оружие. В глазах раба мелькнул ужас, а затем Ольгерд проломил ему висок.

Когда тело шмякнулось на пол, он отшвырнул кочергу и прислушался. Снаружи было тихо. Теперь нужно было действовать быстро и уверенно. К счастью, камера оставалась открытой, и за дверью, судя по всему, никто не стоял – иначе стражники уже ворвались бы сюда.

Ольгерд опустился на колени рядом с неподвижно лежавшим тюремщиком и взял его голову в ладони. Закрыв глаза, он начал вводить себя в транс, постепенно ощущая, как тепло раба перетекает к нему. Вместе с ним он получал знания об этом человеке, каждая клетка его тела отразилась во внутреннем зрении Ольгерда. Можно было начинать превращение. На это требовалось некоторое время и огромная концентрация. Ольгерд сосредоточился на процессе, полностью отрешившись от окружающего мира.

Через несколько минут его лицо начало меняться: черты расплывались, и на их месте проступали новые, придавая Ольгерду все больше сходства с тюремщиком, внешность которого он решил принять. Через некоторое время оно стало полным, и тогда Ольгерд открыл глаза и отпустил голову раба. Передохнув пару минут, он принялся его раздевать, чтобы поменяться одеждой. Ольгерд был слаб, а короткая схватка с тюремщиками отняла последние силы. Голова кружилась, пальцы слушались плохо, но нельзя было терять ни минуты, ведь поблизости в любой момент может оказаться кто-нибудь из охраны.

Когда Ольгерд вышел из камеры, плотно притворив за собой дверь, его нельзя было отличить раба, внешность которого он перенял. Правда, он качался от слабости, но это, в случае чего, можно было объяснить. В худшем случае решили бы, что одному из рабов стало дурно или что он перебрал горячительного напитка.

Ольгерд брел по коридору, опираясь одной рукой о стену. Каждый шаг давался ему с трудом. Он говорил себе, что скоро все должно пройти, но на самом деле становилось только хуже. Волшебство, которое он сотворил, требовало энергии, чтобы удерживать черты лица Ольгерда в нужном виде, и высасывало ее из человека. Если бы он был опытным магом, для него не составило бы труда управиться с этим, но Ольгерд был простым воином, к тому же вконец измотанным, и магия оказалась ему не по силам. Он знал, что может сотворить нечто подобное, но почти никогда не пользовался этим – последствия всегда были слишком болезненны. Однако на этот раз у него не было выхода: иного пути из замка Брандеген и Бальгона не оставалось. Ольгерд понимал, что должен превозмочь боль и настойчивое желание сесть, привалиться к стене и отдохнуть – стоит расслабиться, и он останется здесь навсегда. Поэтому он продолжал идти, стараясь не потерять сознание и не споткнуться.