Башни земли Ад - Владимир Свержин Страница 82

— Денег ему не собрать, — хищно улыбнулся Баязид. — Если вытрусить мошну константинопольских нищих, у них золота наберется больше, чем у этого королевича. А если наемники не получат денег, они начнут грабить и захватывать все, до чего дотянутся. Таким образом, то, что он думал использовать против меня, обернется против него самого. Сейчас я могу уйти безбоязненно. А затем вернуться и ударить в спину. Ты принес хорошие вести, Гусейн!

Лозник, старая византийская крепость, подобно амбарному замку надежно запирала горный перевал еще в те времена, когда служила пограничным укреплением между ромейской империей и племенами варваров. Именно здесь по решению Баязида оставались главные силы той части османской армии, которой надлежало удерживать пути к побережью на время отсутствия султана. Именно здесь обосновался Гусейн-паша, командующий турецким арьергардом.

— Сербы не оставят наш уход без внимания, — прощаясь с боевым товарищем, предрек Баязид. — Я специально отдал приказ распустить по округе слух, будто в крепости остаются лишь слабые, больные да кучка стражников, чтобы только нести караул на стенах. Наверняка они захотят воспользоваться случаем и нагрянуть в гости.

— Мудрость твоя безмерна, о великий, — отвечал Гусейн-паша.

— Стефан не упустит случая. Ему нечем расплачиваться с наемниками, и трофеи для него — единственное спасение! Я знаю, Гусейн, ты верно распорядишься этой силой. — Султан погладил рукоять сабли. — Немалой силой.

— Если будет на то воля Аллаха, я укажу гяурам их место. Я приведу Стефана в колодках.

— Сделай это. И я дам тебе столько золота, сколько ты сможешь унести.

«Сделай это» звучало в голове военачальника, когда он увидел из башни приближающийся отряд всадников под королевским штандартом с сербским орлом.

«Вот они и попались», — удовлетворенно потирая руки, прошептал он. Паша оглянулся и поманил к себе командира гарнизона.

— Прикажи кавалерии седлать коней, а сам вступай в переговоры. Пусть они уверятся, что вас мало, что вы готовы сдать крепость, если вам будут гарантированы жизнь и безопасность.

— Исполню все, как ты повелел, о храбрейший паша! — откланялся комендант.

— Кавалерии не шуметь! — вдогонку ему бросил военачальник. — Когда будут готовы ударить, я дам знак. Соглашайся на предложенные условия и открывай ворота, якобы для того, чтобы вынести ключи. Пусть Стефан уверится в своей победе.

Переговоры длились недолго. Минут через двадцать сербский королевич любезно пообещал сохранить жизнь и даже оставить личное имущество всем, кто сдастся на его милость. Еще через несколько минут тяжеленные ворота отворились, и первый ряд сепагов — доспешной османской кавалерии, ринулся вниз по склону.

— Измена! — раздалось среди наездников Стефана Лазоревича. И тут же отряд, повернув коней, устремился прочь от крепостных стен. Гусейн-паша мчал впереди своих аскеров, радостно осознавая, как медленно, но неуклонно сокращается дистанция, разделяющая его войско и телохранителей Стефана Лазоревича. Еще немного, и он нагонит королевича, нагонит и возьмет в плен. Без остановки преодолев несколько миль, всадники спустились в зеленое предгорье. На обширном лугу рядами стояли распряженные возы, кони как ни в чем не бывало паслись неподалеку.

«Обоз, — понял Гусейн-паша. — Аллах сегодня милостив ко мне. Если Стефан думал укрепиться в Лознике, то, возможно, вся его казна и все имущество в этом обозе».

Пользуясь возможностью, паша развернул свое войско широким полумесяцем и пошел в атаку, загибая фланги и грозя сомкнуть кольцо. Замешкавшийся было у возов королевич, должно быть, увидев, как перепуганные коноводы гонят табун в лес, и осознав, что еще несколько минут, и окружения не избежать, также устремился под защиту лесной чащи.

С радостным кличем «Аллах акбар!» османские сепаги бросились вслед отступающим. Путь их лежал между выставленных рядами возов. Но едва всадники на галопе втянулись в проходы между ними, как где-то поблизости взвыла сигнальная труба. Из высокой травы со скрежетом поднялись и натянулись соединяющие возы железные цепи, слетели на головы конников грубые полотнища тентов, а из-за высоких бортов сквозь прорезанные бойницы по всадникам в упор ударили арбалетчики, укрывшиеся в возах. Стоявшие за их спинами алебардиры тут же передали им новые, уже заряженные, и принялись натягивать тетивы использованных арбалетов. Попавшие в ловушку всадники топтались на месте, кое-где пытались лезть на возы, но безуспешно — форты на колесах моментально ощетинивались алебардами, не давая приблизиться. Оставшаяся часть османского войска смешалась, потеряв управление. И тут из лесу под звук труб и грохот барабанов с развернутыми знаменами, опустив острия пик, выступила и пошла в атаку мерным шагом пехота.

Если маневр с возами сбил наступательный порыв османского войска, то удар пехоты на кавалерию окончательно поверг османов в шок. Всем им, привыкшим с молодых ногтей к седлу, казалась дикой сама идея подобного маневра. Конечно, и у султана были янычары, храбрые и неудержимые в атаке, но они никогда не ходили таким сомкнутым строем с таким холодным безучастным спокойствием. Турки попытались было вновь броситься в атаку, но места для маневра уже не осталось.

Пехотный строй разворачивался, захлопываясь, подобно волчьему капкану, прижимая всадников к возам, откуда продолжали густо лететь арбалетные болты.

— С возами это ты хорошо придумал, — наблюдая за происходящим, констатировал Мишель Дюнуар.

— Знаешь, пан Михал, — улыбнулся Ян Жижка, — мы, пока сюда шли, как-то на дороге встретили графский кортеж. И вот пока наша кавалерия с ними разъезжалась, мне мысль в голову и пришла. Ну и ты с гонцом ловко сочинил.

— Ну, это ерунда, — отмахнулся барон, — человеку вообще свойственно видеть то, что он хочет видеть. Если врагу мельком показать всадника в приметной одежде, а потом, после короткой погони — труп в такой же, противник будет в полной уверенности, что подстрелил именно того, кого нужно. Ваше высочество, — Мишель повернулся к Стефану, — как видите, османы сдаются. Вам принимать капитуляцию. И вперед, на крепость, пока в Лознике не опомнились.

Хасан Галаади сложил ладони перед грудью и склонил голову:

— Да благословит тебя Аллах, милостивый, милосердный, о Великий амир.

Тимур с неожиданной резвостью вскочил с кошмы и, едва не перевернув чашу с кумысом, устремился навстречу дервишу.

— Какие новости, Хасан-эфенди?

— Флот в девятнадцать вымпелов стоит на якоре у самой бухты Золотого Рога, о Повелитель Счастливых Созвездий. Эмирал Вигбольд, выслушав предложенные тобой условия, принял их с почтением. Он также разослал письма к другим охотникам за морской добычей, предлагая выступить с ним заедино. Как утверждает этот храбрый гяур, в ближайшие три-пять дней под его флаг соберутся еще несколько кораблей.

— Это хорошая весть, друг мой, очень хорошая. — Тамерлан сжал кулаки, на морщинистом лице его, обтянутом сухой желтоватой кожей, появилась хищная улыбка, больше похожая на оскал.