Хельсрич - Аарон Дембски-Боуден Страница 82

Сейчас не время для игр. Мой первый удар становится и последним — пробив защиту, сокрушив скрещенные топоры и глубоко вонзив орла на вершине крозиуса в ревущую морду.

Тварь падает с «Гибельного клинка» грудой трясущейся плоти и уже бесполезной брони — орк столь же жалок в смерти, как и при жизни.

Я слышу, как сквозь вокс-передатчик хохочет Приам, который сражается сбоку от танка и высмеивает убитых им ксеносов. С другой стороны танка тем же заняты Артарион и Бастилан. Зеленокожие вдвое усилили натиск — они рвутся в бой с удвоенной яростью и растеряв половину умения. И хотя я могу наложить епитимью на братьев за подобное действие, я не делаю этого.

Я смеюсь вместе с ними.

Асаван Тортеллий был удивительно спокоен, учитывая дрожавшие стены и звуки битвы снаружи. Это была не крепость-собор на спине титана, где он в безопасности нес свою службу. Это был осажденный храм.

Понадобилось немного времени, чтобы найти себе дело внутри базилики. Он быстро понял, что оказался единственным жрецом с опытом службы на поле боя. Большинство послушников и низших слуг Экклезиархии нервно и торопливо выполняли свои каждодневные обязанности, молясь, чтобы война осталась за стенами храма. Кто-то трусливо скрылся в подземелье вместе с беженцами, принося больше вреда, чем пользы. Обливаясь потом, они были не в состоянии своими заикающимися проповедями помочь ни одной душе.

Асаван спустился вниз, отличаясь от остальных жрецов грязной одеждой и наличием шевелюры на голове. Он ходил среди людей, мягко разговаривая с ними, был особенно терпелив с детьми, благословляя их именем Бога-Императора в Его ипостаси Бога-Машины и произнося молитвы над мальчиками и девочками, которые казались наиболее испуганными и подавленными.

Внизу у ступенек стоял одинокий страж. Хрупкая, невысокая и стройная девушка в силовой броне, которая казалась слишком громоздкой, чтобы быть удобной. Болтер она держала так, словно уже собиралась стрелять.

Асаван двинулся к девушке, мягко шелестя стертыми подметками по грязному каменному полу.

— Приветствую тебя, сестра, — произнес жрец, понижая голос.

Она не шевельнулась, стоя на страже, хотя он видел легкое движение глаз, выдававшее, как трудно ей сохранять неподвижность.

— Мое имя Асаван Тортеллий, — сказал он девушке. — Может, ты опустишь оружие?

Девушка посмотрела на Асавана, встретилась с ним глазами. Но болтер не опустила.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Сестра Маралин из ордена Се…

— Привет, Маралин. Расслабься, враг пока за стенами. Могу я попросить тебя опустить оружие?

— Зачем? — спросила она почти шепотом.

— Потому что ты лишь нервируешь людей. Пусть они видят тебя. Ты их защитник! Пусть они найдут успокоение в твоем присутствии. Но для этого ходи среди них, говори добрые слова. Не стой здесь в мрачном молчании, сжимая оружие. Ты даешь им еще больше причин бояться, а тебя не для этого сюда направили, Маралин.

Она кивнула:

— Благодарю, отец.

Она закрепила болтер на магнитных замках на бедре.

— Пойдем, — улыбнулся Асаван. — Позволь представить тебя некоторым здешними обитателями.

Пустотные щиты «Баньши» дрожали и осыпались искрами, становясь видимыми при каждом попадании дождем отлетавших от них разрывных снарядов. Недолгое рычание аккумулируемой мощи закончилось ослепительным выбросом энергии, когда «Владыка войны» испепелил несколько танков, мешавших ему пройти по магистрали Хель.

Черный дым и запах гари остались единственными свидетельствами того, что танки вообще когда-то существовали. За широко шагавшим «Баньши» продвигался вперед «Оберон» на антигравитационных суспензорах, мягко поднимаясь над препятствиями на пути. Замыкали колонну крадущиеся «Псы войны», которым «Баньши» приказал возвратиться в город.

Заключенное соглашение было крайне простым, и именно поэтому Юризиан был уверен, что план сработает.

— Защищайте «Оберон», — велел он. — Обороняйте, чтобы сделать единственный выстрел и уничтожить главного гарганта врагов. Затем Ординатус будет возвращен под ваш контроль.

Какой у них был выбор? Резкий голос Амасата по воксу обещал всяческие кары, которые последуют, если что-то пойдет не так. Юризиана это, правда, заботило меньше всего. У него была теперь необходимая поддержка и цель, которую нужно было уничтожить.

Сопротивление пехоты подавлялось мгновенно и жестоко. Бронированные части держались не дольше. По пути через Храмовый район они не встретили вражеских гаргантов.

— Это потому, богохульник, что Инвигилата уничтожила контингент вражеских титанов.

— За исключением «Богоборца», — отозвался магистр кузни. — Кроме убийцы самого «Герольда Шторма».

Амасат решил не возражать.

— У меня ничего нет на ауспике, — сменил он тему.

— И у меня ничего, — отрапортовал принцепс одного из «Псов войны».

— Я ничего не вижу, — доложил второй из них.

— Продолжайте охотиться. Подойдите ближе к храму Вознесения Императора.

Конвой Механикус с горьким достоинством двигался по разрушенному городу еще восемь минут и двадцать три секунды, прежде чем Амасат вновь подал голос:

— Почти четвертая часть врагов внутри этого улья осаждает храм Вознесения Императора. Ты угрожаешь «Оберону» не только осквернением, но и уничтожением? Неужели твоя ересь безгранична?

Пришел черед Юризиана воздержаться от аргументов.

— Вижу тепловой сигнал, — сказал он, изучая тусклый экран ауспика слева от трона управления. — Плазменное пятно, температура слишком высокая для обычного огня.

— Я ничего не вижу. Координаты?

Юризиан передал данные о местоположении — на самой границе радиуса сканеров, в нескольких минутах пути.

— Оно движется к храму.

— Уточни скорость.

— Быстрее нас.

Затянувшуюся паузу прервал насмешливый голос Амасата:

— Тогда я дам тебе ту победу, которую ты хочешь. «Талисман» и «Священная Истина» — остаетесь с благословенным орудием.

— Да, принцепс, — ответили оба «Пса войны».

«Баньши» двинулся вперед. Бронированные плечи ссутулились, когда гигант зашагал более быстрыми и широкими шагами. Юризиан слышал протестующий рык и хруст сочленений, крик духа машины, чей металл подвергался таким нагрузкам. Магистр кузни негромко поблагодарил гиганта за будущую жертву.