Помощница ключницы - Алена Никитина Страница 82

— Вы чего здесь стоите, — нас догнал дядя Эйнар, за ним ковылял Ставр: по ногам и рукам связанный какой-то золотой нитью, — я наверху портал открыл…

— Вас всех пожрет Тьма! — вдруг заорал Ставр, от чего я вздрогнула. — Ваша ничтожная победа ей не помеха! Она задушит вас, как я задушил твою мать, — бешено вращающиеся глаза остановились на мне, и он заорал пуще прежнего: — Да! Я сначала поимел, а потом убил твою мать! — я стояла ближе всех к нему, и он с неожиданной прытью рванул в мою сторону, разрывая путы…

— Аиша! — раздался крик тер Ассана позади меня, и я почувствовала сильный толчок в спину, влетая в руки отца.

— Что? — протянула, не понимая и посмотрела в … побледневшее лицо ректора. — Что?!

— Не смотри, дочь, — он сильнее прижал меня к себе, а я начала вырываться, молотя кулачками по его груди. — Эйнар?

И столько надежды были в его голосе, что я замерла и, кажется, с ответом дяди «Поздно», умерла.

Объятия отца ослабли, давая возможность наконец вырваться.

Развернулась…

Дрожь сотрясла все тело. Сжала собственные плечи…

Несколько мелких нервных шагов, неуверенно, словно боялась того, что вижу. А я боялась…

Посмотрела на каждого, надеясь, что кто-нибудь скажет, что это шутка такая…

Никто не подошел к нему: все стояли полукругом. Только Варвара, сидя на коленях, отрешенно смотрела в небо, старалась сморгнуть слезы. Мужчины избегали моего взгляда, лишь дядя Эйнар скользнул ладошкой по щеке…

— Дядя?

— Прости, девочка, — покачал он головой, а я дернулась словно от пощёчины. Пошатываясь, подошла и упала рядом с ним.

Потянулась рукой к его волосам. Пригладила.

Мне казалось раньше, что они жесткие, а на самом деле очень мягкие…

Провела пальчиком по лбу, носу, по губам, упрямому подбородку, очертила скулы…

На рану, что зияла посреди его груди — не смотрела.

Не могла.

Он был расслаблен, даже улыбался. Я улыбнулась сквозь слезы, обняла его лицо двумя ладошками и склонилась над ним:

— Ты спас меня. Ты спас меня…

Шептала быстро, лихорадочно покрывая его лицо быстрыми поцелуями…

— Аиша, — на мое плечо легла рука дяди, — прекрати, прошу тебя, — он попытался меня поднять, но я вырвалась и закричала:

— Нет! Уберите от меня руки! Оставьте меня! Уйдите!

— Аиша, — начал было отец, сделав шаг ко мне, но я заорала:

— Пошли вон!

Больше ко мне никто не пытался подойти.

Подползла ближе к тер Ассану, осторожно устроила его голову на своих коленях и поглаживая волосы затянула колыбельную, что когда-то пела мне мать…

Больно. Очень больно в груди, словно тупая боль разрастается по всему телу…

Сжала сильнее, притягивая к себе…

— Помнишь, как мы впервые встретились? — зашептала быстро в его губы. — Я боялась тебя до дрожи: таким страшными ты был. Строгим. Не помнишь, наверное, а я вот помню… А помнишь, как ты на меня орал в кабинете отца? Помнишь… А как ты меня напугал, когда заставил вспоминать то, что я прятала внутри себя… Не помнишь, а мне больно было, страшно было… Но тер Ассан, мне сейчас страшнее, понимаешь? — вновь начала покрывать его лицо поцелуями…

— Аиша, — меня коснулась Варвара, — не нужно…

— Пошли вон, я же сказала! — оттолкнув ее, закричала: — Он жив! Понимаете, он жив!

И положив одну руку на кровоточащую рану на его груди, а вторую вздернув вверх, закричала…

Перед глазами встала картинка из той самой книги…

Отец бился в накрывший нас купол, ругался…

Дядя подошел к самому куполу, положил на него руку, другую на плечо ректора.

Варвара встала рядом с остальными Хранителями и чуть улыбнулась мне…

А я перевела взгляд на родное лицо.

— Так не пойдет, господин проректор, — я склонилась над его лицом: — Или вместе умираем, или живем дальше. Иного нам не дано.

И поцеловала, отдавая все, что у меня было.

Я делилась с ним своими страхами, счастьем, надеждою и … любовью.

И очень надеялась, что этого хватит!

«Только живи!» — билось в моей голове.

«Только живи!»

— Аиша, — вдруг услышала рядом с собой. Подняла голову и увидела Шатуна: — Возьми мой камешек, он должен помочь, иначе вы умрете оба…

— Шатун…

— Ты сделай так, — он покачал головой и устало улыбнулся: — Послушайся, девочка, я вам должен…

— Но ты…

— Я уже слишком долго на этой земле, что пора бы сделать что-то хорошее. Возьми, — и на этих словах растворился в воздухе.

А я, растирая по щекам слезы, сняла с пояса уцелевший камешек, сжала и поднесла к почти затянувшейся ране. И резкий, громкий звук втягиваемого легкими воздуха, заставил меня вздрогнуть:

— Ой, — камешек выскользнул из дрожащих пальчиков и упал на рану, от чего проректор подскочил еще раз и открыл глаза. — Господин … проектор? — неуверенно протянула я.

Он повернул голову ко мне, посмотрел светлыми, медового цвета глазами и, крепче сжав мою руку, потянул на себя:

— Меня зовут Эрдар, Аиш, — прохрипел он, обнимая мое лицо, как я его совсем недавно.

Улыбнувшись, я кивнула и расплакалась