Меч наемника - Элизабет Зухер Мун Страница 81

Пакс кивнула:

— Да, мой господин. Но, может быть, я все же…

— Нет. Ты проспала меньше половины того, что тебе нужно. Я не могу рисковать своим единственным источником информации. Когда врач сочтет, что тебе пора встать в строй, места для тебя там будет предостаточно. — Пакс вздрогнула от этих мрачных слов, а герцог, помолчав, спросил: — Ладно. Теперь, пока ты не уснула, расскажи, в каком порядке идет колонна и как Синьява направляет дозоры и охранение?

Пакс, как могла, объяснила все, что ей было известно про двойную цепь дозоров и патрулей. Герцог кивнул и встал с табурета.

— Хорошо, все ясно. Но учти, если кто-либо, кроме Аррика — моего писаря, — будет спрашивать тебя об этом, у тебя тотчас же должно память отшибить. Ясно?

— Да… мой господин, — уже сквозь надвигающуюся дремоту ответила Пакс.

Она не слышала, как ушел герцог, как опустел шатер. Проспав несколько часов, словно провалившись в какую-то бездонную пропасть, она проснулась в освещенной светильниками комнате шатра и увидела рядом с собой врача, беспокойно оглядывавшего ее.

— Почему я так крепко сплю? — спросила она.

— Это следствие воздействия того стимулирующего снадобья, которое мы дали тебе, чтобы ты смогла хоть что-то рассказать. Плюс к этому — измотанность после такой дороги. Так что поешь и снова спать.

С трудом глотая, Пакс едва-едва сумела съесть полмиски горячей похлебки, которой кормил ее с ложечки слуга герцога Сим. После такого усилия Пакс снова отключилась и проснулась лишь ранним утром следующего дня. Попросив Сима принести ей какую-нибудь одежду — Пакс чувствовала себя лучше и хотела встать с кровати, — она получила отказ со ссылкой на распоряжения врача о постельном режиме.

— Что ты на меня зверем смотришь? — обиженно буркнул Сим. — Это не я придумал, а доктор. Мне сам герцог приказал слушаться и выполнять его распоряжения по поводу ухода за тобой.

Пакс внимательно осмотрела помещение, в котором находилась, и тут до нее впервые дошла странность и невероятность происходящего. Она — простой солдат первого срока службы — вдруг лечится, набирается сил даже не в офицерском лазарете, а в шатре самого герцога. Кроме шкур, на которых она лежала, единственным дорогим предметом были запасные латы герцога — чеканный полный доспех. Все остальное — стол, табуретки и кровать — было массивным, грубым, сколоченным из наскоро обработанных досок.

Когда Сим вышел, чтобы вынести посуду, в комнате появился Аррик, писарь герцога, худенький человек среднего роста, которого Пакс частенько видела в палатке квартирмейстера.

Подождав, пока Аррик приготовит чернильный прибор и разложит на столе пергамент, Пакс вновь начала пересказывать свою историю, на этот раз последовательно и подробно.

Аррику было привычно выслушивать и куда более сбивчивые рассказы совсем малограмотных солдат, поэтому он легко помогал Пакс сформулировать ее мысли в более или менее подходящие для чтения предложения. Пакс немало удивилась, когда в комнате появился Сим с обедом для нее и Аррика. После обеда диктовка продолжилась. Пакс уже почувствовала, что устала, но не решалась прервать рассказ. Появившийся в шатре врач сообразил, в чем дело, и быстро выставил писаря из комнаты. Пакс проспала еще несколько часов, а проснувшись, накинулась на еду со зверским аппетитом.

— Это хорошо, — удовлетворенно заметил врач. — Ты скоро поправишься, если будешь так хорошо есть. Сим принесет тебе второй ужин через пару часов, а ты пока поработай с Арриком. Но никаких вставаний, пока я не разрешу. До завтра, я загляну к тебе утром.

Пакс была уверена, что не заснет ночью, столько проспав накануне. Но не успела она положить голову на подушку, как в ту же секунду — ей так показалось — вежливый, но настойчивый голос врача зазвучал в помещении, сообщая, что пора вставать.

Доктор принес Пакс от квартирмейстера полный набор формы: все новое — от сапог до плаща. Осмотрев ее перед тем, как она облачилась в тунику, врач покачал головой и сказал:

— Рановато, конечно. Но ты ведь тут совсем изведешься одна без дела. Давай договоримся: я разрешаю тебе встать, но ты не очень-то напрягайся. Ешь побольше, спи, сколько влезет. Тогда быстро восстановишь силы и сможешь вернуться в строй.

Выйдя из шатра, Пакс наткнулась на герцога, стоявшего у входа и что-то объяснявшего врачу.

— А, Пакс, — обернувшись, поприветствовал ее герцог. — Выглядишь лучше. Как дела? Верхом скакать сможешь?

Врач закатил глаза и сокрушенно покачал головой. Пакс расплылась в улыбке:

— Да, мой господин. Когда выезжать?

— Сейчас же. Поедем к форту у Гномьих гор. Да, кстати, твои сведения нам очень помогли. Вместе с кавалерией Кларта и копьеносцами Влади мы напали на Синьяву прямо на дороге. Ему самому и его свите удалось уйти, но отряд мы перебили.

— Что с нашими? С пленными?

Герцог нахмурился:

— Большую часть они успели убить. Те, кого мы спасли, рассказали нам, как умирали остальные по дороге. Этот слуга дьявола Синьява мучает и пытает своих пленных.

Пелан был так мрачен, что Пакс не решилась спросить, кого удалось спасти.

— Поешь, — сказал ей герцог, — получи оружие у квартирмейстера и собирайся. Мы должны будем нагнать наших по дороге к форту.

Пакс обнаружила лагерь почти пустым. Получив меч и кинжал у квартирмейстера и набив седельные сумки едой, полученной на кухне, она вернулась к коновязи, у которой ее встретил Рассамир, один из старших оруженосцев герцога.

— Вот, я уже оседлал для тебя лошадь. Цепляй к седлу сумки. Второго коня, на смену, поведешь за собой.

— Ясно, сэр, — ответила Пакс, пристегивая поплотнее к седлу сумки с едой.

— Отлично. А теперь садись верхом и жди здесь.

Сам Рассамир еще раз проверил, как оседлан жеребец герцога, и побежал докладывать о готовности. Выйдя из шатра, герцог легко взлетел на коня и обратился к Пакс:

— Если почувствуешь себя плохо, лучше или возвращайся в лагерь, или останься с полевым лазаретом для раненых на дороге. Мы с ними встретимся к концу дня. Учти, если ты доскачешь до форта чуть живая и не сможешь участвовать в бою, — нам от тебя будет мало толку. Врач утверждает, что тебе вообще не стоит ехать, но…

— Я поправилась, мой господин. Со мной все в порядке.

Герцог улыбнулся:

— Я знал, что ты так скажешь. Но запомни: ты и так очень многое сделала для роты. Никто не будет думать о тебе хуже, если ты не будешь участвовать в ближайших боях, пока не поправишься окончательно.

Пакс кивнула, но мысленно уже решила для себя, что доберется до форта во что бы то ни стало, что бы ни говорил врач. Она не могла больше ждать, она хотела знать, что с ее друзьями.

Врач, к ее удивлению, тоже собрался в дорогу. Не менее удивившемуся герцогу Визаниор пояснил: