Спасти дракона - Кирилл Кащеев Страница 80

Ирка опустилась рядом с Пеньком на колени, подтягивая к себе сумку. Насторожившийся Старший Кот мгновенно оказался рядом, но Ирка только окинула его презрительным взглядом, вытаскивая бутылку перекиси и стерильный бинт. Меньше всего она предполагала, что эта походная аптечка будет нужна ей так часто! Глубокие разрезы покрывали грудь Пенька, будто его кромсали тупой пилой, кожа висела клочьями. Длинные сомкнутые ресницы лежали на побледневшем лице предсмертными тенями.

«Тут не перекись – тут шить надо! Но я же не умею! – подумала Ирка. – Сюда бы Горпыну… а еще лучше – реанимационную бригаду, вроде той, что Айта спасала!» – Ирка забормотала заговор на затворение крови.

– Молча-ать! – скорее провизжал, чем промяукал Кот.

– Я должна остановить кровь… – начала Ирка.

– Попробуй только еще колдовать – и я заткну тебе рот! – прошипел Старший Кот. – Мы знаем уже, на что ты способна!

Ирка поглядела на него с отчаянием, повернулась к Пеньку и со слезами в голосе прошептала:

– Мне… мне придется прижечь твои раны! Потерпи, Пенечек, миленький! – И она протянула к костру веточку…

Ресницы парня дрогнули – обычно блеклые и невыразительные, глаза его сейчас были полны невозможной, пугающей глубины.

– Я не Пенек! – запрокидывая голову от невыносимой боли, простонал он. – Это ты бревно-бревном… Почему не уле… не убежала? Убегай!

– Ну куда же я побегу… – укоризненно сказала Ирка, воткнула ветку в костер и сильно поворошила прогоревшие угли. Черный фонтан золы взмыл над пламенем костра – и ринулся Коту прямо в нос. Громадный Кот чихнул – так оглушительно, что пламя испуганно прижалось к земле, а новый вихрь золы закружил по поляне, забиваясь в чуткие носы Старших Зверей, налипая на шерсть и перья.

– Ты что делаешь, кот дурной, март нынче, что ли? – отчаянно чихая, провыл Волк.

– Я сторожу принадлежащую Повелителю ведьму, пока ты греешь у костра свой облезлый хвост! – надменно промяукал Кот, облизывая покрытые золой усы.

– Ведьму он сторожит – а она не бежит! – ощерился Волк. – Умеете вы, коты, устраиваться! Делать ничего не делаешь, зато хвост трубой и на морде озабоченность: я ве-едьму сторожу!

– Молчи, волк! – вдруг пронзительно заверещал Заяц и замер, сведя глаза в кучку, словно пытался рассмотреть себя – это я такое сказал? Но его словно распирало изнутри, и слова рвались из горла. – Вы, волки, всегда… Волки позорные, вот вы кто!

– Заинька, тебе что, мозг в ушки ударил? – ласково поинтересовался Волк.

– Не нравятся ушастые? Может, тебя и рогатые не устраивают? А копытом в лоб? – предложил Олень.

– А зубами в ляжку? – выдвинул встречное предложение Волк.

– Мужики, мужики, вы чего? – растерянно поинтересовался оставшийся вдалеке от костра Кабан.

Мать Птиц спикировала сверху и вцепилась ему когтями в загривок:

– Я тебе не мужик! – в яростном клекоте с трудом угадывались слова. – А ты свинья!

– За свинью ответишь! Хоть и не мужик… – пропыхтел Кабан, изворачиваясь, и всаживая клык Птице в ногу. С пронзительным воплем Птица выпустила его, могучая туша рухнула прямо в костер, прибивая пламя. Остро запахло паленой щетиной и взвился новый клуб золы.

– Шашлык делать будем – на шампуриках! – из кустов тяжеловесным галопом вылетел Супережик и всадил свои колючки Кабану в бок.

– Нннна! – ударом задних копыт Олень сбил распластавшегося в прыжке Кота, Лис молча вцепился всей пастью Медведю в ляжку, взвившийся в прыжке Заяц приземлился Волку на спину, всей немалой тяжестью вколотив в землю, и принялся плясать сверху, Медведь с диким ревом залепил Зайцу в ухо, а сверху, выставив когти, спикировала Птица… Пыль, драная трава, палые листья и зола костра грязным облаком повисли над дракой.

– Пойдем отсюда, пока не надышались. – Ирка прикрылась рукавом, и попыталась взвалить Пенька на плечо.

– Не смей! – с яростью не менее страшной, чем у Матери Птиц, выдохнул тот. – Я сам… – Кровавые пятна расплывались по наспех обмотанной бинтом груди.

– Сам, сам! – немедленно согласилась Ирка, помогая ему доковылять до деревьев. Тащить его в зубах, как пакетик, было бы проще, и еще нынешним утром Ирка бы так и сделала, но… не теперь. Пенек и правда оказался настоящим парнем. Хоть и дурным, как пень!

– Что ты с ними сделала? – простонал он, оглядываясь на сцепившихся в драке Старших Зверей.

– «Мы знаем, на что ты способна!» – передразнила Старшего Кота Ирка. – Самонадеянность до добра не доводит, – нравоучительно сообщила она, втаскивая Пенька под прикрытие ветвей – он пытался перебирать ногами, но толку было немного. – Вот меня возьми: сколько раз я уже по ушам огребла?

– Столько, сколько я тебя подвел, – простонал парень.

– Не бери в голову! – смутилась Ирка. Она тоже так считала… и теперь стыдилась этого. – Я и сама неплохо справлялась… насчет подвести. Но ведьме все-таки есть чем удивить Ирий! – с законной гордостью похвасталась она. Хоть какой-то позитив после многочисленных ударов по самолюбию. – Ничего особенного: немножко предвиденья, что ничем хорошим эти посиделки на полянке не закончатся, и смесь из кошачьей и собачьей шерсти. Кошачью надрала из кота, собачью – из себя. Если пережечь собачью и кошачью шерсть в золу и подмешать в еду, ну или выдуть прямо в морду – то вот пожалуйста! – она махнула рукой через плечо, где бушевала драка. Деревья вокруг поляны уже шатались.

– И долго они так теперь? – остатками воли пытаясь удержаться в сознании, прошептал Пенек.

– Не знаю! – жестко отрезала Ирка. – Их могла бы остановить я – но я предпочитаю убраться отсюда! – Она рванула Пенька на себя, выдергивая из-под рухнувшей от удара медвежьей лапы сосны. – Или тот, кто превосходит меня Силой. Вот интересно, сможет ли он сюда дотянуться, – уже совсем тихо прошептала она.