Странники между мирами - Владимир Ленский Страница 80

Он медленно слез с окна и закрыл ставни. Неважно, кто она. На несколько часов она заполнила его сердце, и этого было довольно.

* * *

— Эйле!

Услышав свое имя, девушка замерла, а потом вдруг вскрикнула и побежала навстречу окликнувшему ее:

— Господин Эмери!

Ренье удивленно смотрел, как она несется сломя голову через сад, не замечая, что ломает ветки у кустов и мнет цветы.

— Что вы делаете здесь?

— Мы больше не в ссоре? — задыхаясь, спрашивала она. — Вы больше не сердитесь на меня? Клянусь, я не хотела вас обидеть! Сама не знаю, отчего я сказала то... те слова.

— Какие слова? Почему мы в ссоре? — Ренье пытался ухватить ее за руки и как-то остановить поток бессвязных речей, но Эйле уворачивалась.

— Скажите, что мы снова друзья!

— Друзья, конечно же... Да успокойтесь же!

Эйле успокоенно вздохнула и вдруг вся напряглась:

— Я же не сказала вам главного — я, наверное, убила его!

Ренье закатил глаза.

— Кого вы убили? Жука-носорога? Уверяю вас, у них весьма прочный хитиновый покров.

— Жука? — Она вытаращила глаза.

— Ладно, я пошутил, — сдался Ренье. — Идемте, я буду вас кормить. У вас голодный вид. Должно быть, жук все-таки уполз от вас... Ну и пусть, не жалко, они не слишком питательные.

Эйле позволила взять себя за руку и увести. Сперва Ренье хотел отправиться с ней прямо к себе, но передумал: одна симпатичная харчевня находилась гораздо ближе дядиного дома. К тому же у Ренье имелся там неограниченный кредит: хозяйка весьма жаловала любезного юношу, служащего при дворе.

Увидев вывеску харчевни, девушка замерла как вкопанная.

— Что с вами? — удивился Ренье. — Это обычная харчевня. То есть совершенно необычная, если рассуждать о здешних оладьях со сметанным соусом... Собственно, ради них мы сюда и пришли.

— Я не... пойду, — выговорила Эйле.

Она попятилась, не отводя взгляда от двери харчевни. Ренье понял, что она чем-то испугана.

— Клянусь вам, это самая обычная харчевня. Здесь кормят. Я бывал здесь сотни раз. Вы мне не верите?

Она медленно покачала головой.

— Смотрите.

Он открыл дверь.

— Видите? Только столы и десяток таких же ценителей оладьев, как и я сам.

Она опасливо заглянула внутрь. Ренье засмеялся и подтолкнул ее:

— Входите же.

Споткнувшись, она вошла. Оглянулась на дверь: никто не собирался запирать вход. Там и замка не имелось, только поперечный брус, который клался на специальные скобы и легко мог быть снят любым, кто находится внутри помещения.

Ренье с интересом наблюдал за своей спутницей. Она казалась ему все более чудной. Странной. Но не сумасшедшей. У нее наверняка имелись какие-то причины для подобного поведения. И Ренье намеревался выяснить — какие. Помимо всего прочего, он был ужасно любопытен.

Взяв девушку за локоть, он решительно подвел ее к одному из тех столов, что стояли отдельно от общего, занимавшего половину зала. Это было любимое место Ренье, и хозяйка тотчас помахала ему рукой из окошечка, проделанного в стене между обеденным помещением и кухней.

Мысль о пирожках, оладьях, воздушной каше, молочных и фруктовых пудингах мерцала в каждой ямочке на ее румяном лице, а ямочек этих развелось множество: под нижним веком, на щеках, в углах рта, на пухлом подбородке. Другой особенностью хозяйкиного облика было вечное пятно от сажи. Это пятно имело обыкновение кочевать: то оно избирало своим обиталищем щеку хозяйки, то вдруг перемещалось на ее фартук, то выскакивало на сгибе локтя. Однако никогда не бывало такого, чтобы оно пропало окончательно. У Ренье даже завелась особая игра под названием «найди пятно». Порой он просиживал здесь дольше, чем намеревался, и именно потому, что не мог отыскать заветную кляксу.

С этой женщиной Ренье провел несколько ночей, и первая случилась так: поздно вечером, перед самым закрытием, он подошел к хозяйке и, пав пред нею на колени, честно признался в том, что несколько часов кряду пытался высмотреть, где она сегодня замаралась сажей.

Хозяйка засмеялась, ничуть не прогневанная подобным заявлением. Она велела Ренье ждать, а сама, изгнав последнего посетителя, заперла дверь на засов. После чего разулась, забралась на стол и, велев Ренье держать лампу, ловко скинула четыре своих юбки, полосатую верхнюю и три накрахмаленных нижних. Тогда-то Ренье и увидел серый след от сажи.

Сперва он почувствовал облегчение: все-таки нашел! А затем ощутил прилив интереса — как ей это удалось?

— Разводила огонь, пока была в исподнем, да потеряла равновесие и плюхнулась... — спокойно поведала хозяйка.

Тогда Ренье поставил лампу на стол, потянулся к женщине и поцеловал пятно. И оно переместилось к нему на губы и щеку. Хозяйка сказала: «А ты молодец, как я погляжу!», после чего уселась на столе, свесив ноги, схватила Ренье за плечи и привлекла к себе.

Так они и стали настоящими друзьями.

Хозяйка не стала ревновать, заметив, что Ренье привел с собой какую-то девушку. Как и сама трактирщица, эта девица не была благородному господину ровней; к тому же выглядела она ужасно растерянной и несчастной.

— Нашел вот под кустом, — объяснил хозяйке Ренье, показывая на свою спутницу. Хочу размягчить ее сердце твоими оладьями.

Она фыркнула:

— Оладьи — половина дела.

— Остальное беру на себя, — сказал Ренье.

Постепенно Эйле успокаивалась. Она даже принялась вертеться и осматриваться по сторонам.

Ренье, внимательно наблюдавший за нею, заметил:

— Впервые вижу человека, страдающего харчевнебоязнью.

Она быстро посмотрела на него и несколько раз моргнула — совершенно птичья ужимка.

— Но ведь это — обычная харчевня? — сказала девушка.

Ренье кивнул три раза подряд — для большей убедительности.

— Только при хозяйке не проговоритесь, — добавил Он, — потому что её-то я как раз убеждаю в противоположном...

Эйле молча посмотрела на Ренье и опустила голову. Он легонько коснулся ее руки.

— Сперва поешь, отдохни. После расскажешь.

Теперь девушка смотрела на руку Ренье, лежавшую поверх ее ладони. Лицо может обмануть; люди умеют подделывать даже взгляды, но рука — другое дело: у каждой особенные черты, всегда определенные и откровенные. Например, Эйле никогда не польстилась бы хоть на какого красавца с выступающими венами на тыльной стороне ладони и красноватыми тонкими пальцами — особенно при морщинистых подушечках. Ну и все такое...

— На что вы смотрите? — спросил Ренье.