С тенью в душе - Ярослав Коваль Страница 80

Пару раз пришлось перебираться через опасные места по перилам. Те опасно качались подо мной, но устояли, хотя я мысленно уже приготовился совершать смертельный трюк — парение на крыльях в условиях повышенной опасности. Здесь, поблизости от эпицентра магических событий, энергетические проявления случившегося распределялись неравномерно. Были тут области нулевой и даже отрицательной магической активности — области магического молчания, где мне трудно было ноги передвигать, и не получалось общаться с демоницей. Были аномалии. Были точки предельной напряжённости, сходные по уровню энергорезонанса с самым центром обелиска. Они появлялись хаотически и совершенно непредсказуемо исчезали. И происходило это настолько быстро, что несколько подобных явлений я наблюдал, пока пересекал залу и пробирался по лестнице.

Постепенно мне начало казаться, что я улавливаю в происходящем какую-то закономерность. Тем более что оставаться в одном, базовом уровне восприятия я всё равно не смог бы. Привычка сказывалась, она весьма решительно увела меня на те уровни восприятия магической действительности, с которыми я уже успел отчасти породниться за время «обучения» в демоническом мире. И тут видимое показалось мне ещё более опасным, чем мои поединки с властителем Хтилем.

Мир был изогнут глубокой пиалой, повёрнутой донышком вверх. С каждым мгновением — по крайней мере, так казалось — её изгибало всё больше. Нити, связывающие магические элементы пространства воедино, натягивались всё сильнее и сильнее. Недалёк тот момент, когда они примутся рваться одна за другой. Чем это закончится, я пока не представлял, но догадывался — чем-то очень нехорошим. Столп силы, который можно было сравнить, наверное, с титанической друзой ледяных игл, стиснутых плотнее некуда, пронизывал выпятившуюся плоскость Мониля. Пространство так натянулось, что сквозь него уже можно было рассмотреть очертания энергетической конструкции того мира, с которым он оказался связан. И, наверное, удалось бы рассмотреть условно верхний мир, тоже опасно сблизившийся с Монилем, если поставить себе такую цель.

Всё остальное (а уж остального-то вокруг хватало) я пропускал мимо сознания просто потому, что не разбирался во всех этих явлениях. Уж действительно, лучше сосредоточиться на понятном и просто пропустить мимо сознания неизвестное.

— Обрати внимание, монильцы точно так же поступили с системами энергопотребления. И вот чем это закончилось.

— У монильцев не было такой тебя. Давай говори, что делать дальше.

— Выбирайся с пролёта на этом этаже. Я не уверена, что стоит идти ниже. В любом случае мне надо сориентироваться.

Стены в этой части саркофага были выполнены из материала, сперва показавшегося мне похожим на дымчатое стекло, потом — на лёд, сильно затуманенный множеством включений. Это было красиво, особенно если учесть приглушённый, таинственный свет, переливающийся множеством оттенков. Противоположной стены в зале не было, а стояла там золотистая стена, переливчатая, как водопад. Если взяться смотреть обычным взглядом, никакой стены не было вовсе, а возникала неровная кромка пола, словно пилой грубо обпиленная, и провал вниз, и свет, идущий из бездны, — такой, от которого в инстинктивном страхе хотелось убежать подальше.

Золотую стену являл эфирный взгляд. И ещё много разных уровней видения дополняли её новыми оттенками, новыми деталями, новым очарованием. Это была сокрушительная, смертоносная прелесть близкой гибели целого мира. Почему моё сознание воспринимало её именно так — не представляю. Может быть, как своеобразную компенсацию за ужас, порождаемый естественной жаждой жизни? Уж если помирать, так в красоте!

Я осторожно ступал по полу, который казался полупрозрачным, однако в действительности не был таковым, но никаких странностей или настораживающих явлений вокруг не обозначало себя. Это нормально, или я просто чего-то не вижу?

— Всё нормально, — успокоила меня демоница. — Вблизи от эпицентра всегда спокойнее всего.

— Расскажи это тем, кто пережил землетрясение или торнадо.

— Идиот. Нашёл с чем сравнивать! Земля живёт по физическим законам, магия — по конкретивно-эфирным.

— Каким-каким?

— Это монильский термин, так что претензии или там вопросы не ко мне. Да, в его использовании уверена. Знаешь ли, у меня намного больше опыта, чем у тебя, сивопалого.

— Сиволапого, дурында.

— Ты бы не придирался, а занялся делом. А то и сам халявишь, и меня отвлекаешь.

Пришлось подойти почти вплотную к золотой стене. Действительно, здесь находилось кольцо полного молчания — уровень энергии был в норме, как в любом естественно-малонасыщенном месте человеческого мира, дышалось легко, смотреть ничто не мешало. Я поднял руку и ощутил пальцами дрожь воздуха, накалённого переливами энергий. Здесь, в паре шагов от меня вертикальной волной вздымалась овеществлённая сила, способная стереть с лица Вселенной не один мир. А я нагло торчу рядом с ней и в ус не дую.

Правда, если столб сейчас обрушится, от меня не останется даже молекул.

Наверху сияние рассеивалось, но я уже понял, что стена никуда не девается, она просто переходит в иное измерение, как бы под донышко «пиалы», которой изогнулась энергетическая система этой области Мониля. Словом, поводов для успокоения нет ни малейших.

— Так что, ты знаешь, что тут можно сделать?

Айн ответила не сразу. Я вдруг увидел её — она стояла рядом со мной, на расстоянии вытянутой руки, такая же вещественная, как и вставшая дыбом золотая энергия. Гагатово-чёрная, облитая чешуёй с ног до головы, со шлейфом прямых, жёстких, как конский волос, кос, без единого намёка на что-либо, прикрывающее наготу, она выглядела величественно и даже импозантно, а не развратно и вызывающе, как раньше. Я поймал себя на том, что любуюсь ею. Вот уж верно, привлекать к себе внимание она умеет.

— Думай-ка о деле. Если не передумал, конечно.

— Не передумал. Просто в растерянности — что тут вообще можно предпринять?

— Ты же читал книги по системному моделированию, я помню.

— Читал.

— Так примени ты знания на практике!

— Лениво давать готовые решения? Хочешь ещё поучить меня по методике демонов?

— Без твоей поддержки я тут не справлюсь. Поэтому включайся. Не настраивайся сразу на готовые решения. И — кстати! — нам придётся спуститься ещё на уровень ниже. Ты готов?

— Всё равно ж без вариантов. Что — обратно на лестницу возвращаться? Надо посмотреть по схеме. — Я аккуратно, чтоб не зацепить стену золотого сияния, развернул лист. — Тут есть ещё один спуск. Буквально в паре шагов.

— Да, тебе лучше держаться как можно ближе к столпу. За пределами круга молчания могут начаться всякие нехорошие вещи, особенно когда мы возьмёмся за дело. И имей в виду — тут никто тебе не даст гарантии успеха и выживания. Вообще может оказаться так, что ты почти закончишь, столп рухнет — и ты-то погибнешь гарантированно. А солидная часть Мониля уцелеет. Ты понимаешь, чем рискуешь?