Хроники Черного Отряда. Книги Мертвых: Воды спят. Солдаты живут - Глен Кук Страница 80

– Спасибо за визит, – сказала я. – Это свидетельствует об инициативности, о способности быстро и правильно оценивать ситуацию. А также смиряться с неизбежным. Прикажи своим людям сложить оружие вот здесь. Если все пройдет как надо, через два-три дня они смогут вернуться домой.

Офицер чуть не поперхнулся воздухом, силясь понять, не ослышался ли он. Похоже, эта крошка вообразила себя хозяйкой положения? Хотя вряд ли толстяк мог различить, кто перед ним – он, она или оно.

Я чуть раздвинула свои лохмотья на шее, чтобы показать медальон Черного Отряда, висящий на серебряной цепочке. И сказала:

– Воды спят.

Будучи уверена, что даже в такой глухомани уже слышали это изречение.

Пусть мне и не удалось добиться, чтобы вновь прибывшие немедленно разоружились, зато я выиграла несколько секунд, что дало возможность подтянуться нашим. А вид у них был устрашающий – ну точно банда головорезов. По сторонам от меня встали Тобо и Гоблин. Позади раздался голос Сари, окликающей сына, но тот, естественно, и ухом не повел. Вообразил, что теперь он один из этих взрослых парней. Не сомневаюсь, что Гоблин, от которого, как всегда, пованивало, всячески поддерживал эти фантазии мальчишки.

– Советую подчиниться, – сказала я офицеру. – Как тебя зовут? В каком ты звании? Если не прислушаешься к моему совету, пострадает много людей, преимущественно твоих. Если же будешь паинькой, обойдемся без кровопролития.

Толстяк снова начал задыхаться. Не знаю, чего он ждал. Явно не того, что обнаружил. Сплошные сюрпризы, и я в их числе. Привык, наверное, запугивать несчастных беженцев, слишком затравленных судьбой, чтобы у них могла возникнуть мысль о сопротивлении.

Гоблин хихикнул:

– Твой шанс, парень. Покажи-ка, чему научился.

– Вот эту штучку я отработал, когда никого не было поблизости. – Тобо добавил что-то еще, но так тихо, что я не разобрала ни слова.

Через несколько секунд это перестало меня волновать. Тобо начал превращаться в нечто, не имеющее ничего общего с нескладным подростком. В нечто такое, от чего мне сразу захотелось оказаться подальше.

Неужели парнишка научился менять облик? Невозможно. Для приобретения этого навыка нужны многие годы.

Поначалу мне показалось, что он превращается в какое-то мифическое существо – в тролля, великана-людоеда или некую уродливую тварь, клыкастую и когтистую, но все же отдаленно похожую на человека. Однако метаморфоза продолжалась, он приобретал сходство с насекомым вроде богомола, огромного и зловонного, причем с каждым мгновением делаясь все отвратительнее, все зловоннее, все больше.

Я вдруг спохватилась, что сама не очень-то приятно пахну. Обычно к собственному запаху привыкаешь и не думаешь о том, насколько он нравится окружающим.

Подобно тому, что в большинстве случаев проделывали учителя, Тобо создал не более чем иллюзию; он не превратился по-настоящему. Но южане об этом не знали.

В иллюзии участвовала и я. Широкая ухмылка Гоблина открыла мне, кто стоит за этим невинным розыгрышем. Впрочем, я бы, может, и не заметила собственной перемены, если бы меня не насторожило происходящее с Тобо.

Я превращалась в нечто традиционное, из обычного ночного кошмара. В нечто такое, чем нас воображали люди, из поколения в поколение слушавшие выдумки о парнях из Черного Отряда, которые-де едят своих новобранцев, когда нет возможности зажарить пленников.

– Последний раз говорю: оружие на землю! Пока это чудовище не взялось за вас!

Чудовище защелкало челюстями. Бочком продвигаясь вперед, оно крутило насекомьей башкой, как будто примеривалось, кого схарчить первым. Офицер, похоже, чисто инстинктивно вспомнил, что хищники предпочитают толстяков. И бросил оружие, не испытывая ни малейшего желания познакомиться с Тобо поближе.

Я обратилась к своим:

– Ребята, помогите нашим гостям избавиться от снаряжения.

Ребята были потрясены не меньше местных солдат. У меня самой тряслись поджилки, но все же мне хватило выдержки, чтобы использовать временное психологическое преимущество. Я зашла к южанам с тыла, и они оказались между двух огней. Никто из них еще не разобрался, мерещатся эти ужасы или реально существуют. Колдунам иногда удается вызывать на редкость гнусных тварей. По крайней мере, мне доводилось об этом слышать.

Наверное, слухи небеспочвенны. Братья рассказывали о монстрах, которых видели своими глазами. И в Анналах о таких упоминается.

Южане начали сдавать оружие. Магарыч, или Прыщ, или кто-то другой напомнил мне, что нужно уложить их на землю лицом вниз. Как только первые подчинились, у остальных пропало всякое желание сопротивляться.

Сари больше не могла сдерживаться, она набросилась на Гоблина:

– Что ты вытворяешь с моим сыном, старый дурак? Я же тебе говорила: не хочу, чтобы он играл в эти…

– Ш-ш-ш! Клац-клац! – донеслось со стороны Тобо.

К Сари протянулась длиннющая конечность, и коготь, которым она заканчивалась, щелкнул женщину по носу.

Мальчику еще придется пожалеть о своей шутке.

К нам подскочил дядюшка Дой:

– Не сейчас, Сари! Не здесь!

Он потащил ее за собой, с такой силой схватив за руку, что она сморщилась. Ее гнев не ослабел, но голос звучал теперь гораздо тише. Последнее, что я слышала, касалось ее бабушки Хонь Трэй. И звучало очень нелестно.

– Гоблин, заканчивай спектакль, – сказала я. – Не могу разговаривать с господином офицером, смахивая на мамашу какого-нибудь ракшаса.

– С этим не ко мне, Дрема. Я здесь всего лишь наблюдатель. Обращайся к Тобо. – И тон – как у невинного младенца.

Обращаться к Тобо не имело смысла – так сильно он был увлечен игрой в страшилище. Я сказала Гоблину:

– Уж коли ты его учишь подобным штучкам, выкрои немного времени и объясни ему, что такое самодисциплина. И что нехорошо дурить людей, – кстати, это и к тебе самому относится. Я прекрасно знаю, чем ты занимаешься и с какой целью. Прекрати, Гоблин!

Я ничуть не огорчилась, когда выяснилось, что у Тобо имеется какой-никакой талант. И не удивилась: это было у него в крови. Беспокоило другое: Гоблин и, предположительно, Одноглазый решили, будто мальчишке пора этот талант продемонстрировать. Тобо не в том возрасте, когда можно без особого риска уверовать в свое всемогущество. Если никто не будет контролировать парня, пока он не научится управлять самим собой, мир получит еще одну вечную малолетнюю катастрофу, наподобие Душелов.

– Конечно, Дрема! А как же иначе? Это входит в программу. Но тебе и его мамаше пора понять: он уже не ребенок. Он знает, что такое ответственность. Он прекрасно понимает, каким вы его представляете, и ведет себя соответственно, но это не значит, что он такой на самом деле. Тобо хороший парнишка. С ним все будет в порядке, если вы с Сари не занянчите его до смерти. И сейчас он как раз в том возрасте, когда вам следует отступиться. Пусть набивает шишки, даже если впоследствии пожалеет об этом.