Время - московское! - Александр Зорич Страница 8

— Мне… командование… — прохрипел «стлт», то есть старший лейтенант.

Ох плохо ему было, болезному…

Но солдат на жалость не пробило. После встречи с переодетыми «скорпионами» мозги у них были повернуты совсем в другую сторону.

— Ах ты гад! — радостно воскликнул бдительный рядовой Матвеев, который будто только того и ждал. — Вы слышали, мужики?! И ему командование! Сейчас мы тебе устроим командование!

Матвеев подскочил к пилоту и ловко выхватил у того из кобуры пистолет.

— Э-э, отставить, — забеспокоился я. Еще не хватало, чтобы они грохнули упавшего с неба старлея без суда и следствия, приняв его за очередного клонского диверсанта.

— Да чего отставить-то? — Матвеев зло посмотрел на меня. — Федя, скажи военфлоту, что не он тут командует, а ты.

— Товарищ лейтенант, — неуверенно начал сержант Семеренко, — вообще-то да… Этот участок на моей ответственности…

«Ничего себе пехтура борзеет!» — Я рассвирепел, но мгновенно взял себя в руки.

Ребята совсем недавно положили полтора десятка настоящих клонских диверсантов и тем отвратили большую беду. Они теперь наши космодромные звезды, всем дадут по «Славе», медсестры будут записываться к ним в очередь, голова от успехов кружится, спуск на их автоматах легкий, так что здесь надо с умом.

— Участок на вашей ответственности. Но если даже это клон — его все равно убивать нельзя.

— А что с ним делать-то?

— Если клон — сдать «контре».

— Может, у него скафандр весь взрывчаткой набит? Или там, внутри, вообще человека нет? — предположил кто-то.

Забавно, но все солдаты тут же, как по команде, попятились. Включая заводного Матвеева и бывалого Семеренко.

На этот вопрос старлей Кабрин предпочел ответить лично:

— Идиоты… Мне командование… Связи нет… У меня пакет…

Так. Между прочим, море информации. «Связи нет» звучит очень правдоподобно.

Когда выведены из строя все технические средства, остается что? Правильно, курьеры: пилоты, водители бронемашин, а то и пехотинцы на своих двоих. На их плечи ложится вся ответственность за то, что командиры расслышат и поймут друг друга сквозь рев электронных помех.

— И где пакет?

Кабрин молчал. Притихшие солдаты тоже. Заткнулся даже главный калибр «Шапура». Только со стороны Гвардейского озера неслись громовые раскаты сражения.

— Лейтенант, очнись!

Нет реакции.

«Пакет, если вообще существует, наверняка находится непосредственно при курьере. И где же в этой модели скафандра транспортное отделение, а? Должно быть, на груди… Или на животе… Ага, для начала кобуру надо отстегнуть…»

Я не ошибся. Едва заметная щель указывала, что искать надо в брюшной бронедетали.

Ну а заглушка кнопочки где?

Где заглушка?

Вот она, заглушка.

Интересный дизайн, интер-ре-е-есный…

Чик-трак — отделение открылось.

Пакет имел место.

Пять печатей. Что оттиснуто на печатях? Гербовый орел и три буквы: «ГУФ».

ГУФ, понимаешь ли… Гуф-Гуф, Ниф-Ниф и Наф-Наф…

Общий гриф секретности. Специальный гриф секретности.

Надпечатка: «Только для высшего командования!»

Дальше, прямо по пакету, шла надпись чернильной ручкой, сделанная крупными печатными буквами:

«Получатель: любой член военного совета Первой Группы Флотов».

Хм, любо-ой… Вот не просто — «военсовет ГрФ-1». А — «любой член военного совета»…

В каком случае такая формулировка имеет право на существование? В одном-единственном. Если отправитель подозревает, что Город Полковников погрузился в хаос, бои идут уже прямо на площади перед Домом офицеров, а штаб и военный совет перестали существовать как единый организм, остались только отдельные члены…

Что ж, как ни горько признавать, все это очень близко к истине…

Ну а кто отправитель, кто?

«Отправитель: Иноземцев».

Ни о чем не говорит. Если фамилия подлинная, то я о таком адмирале не слышал. Если псевдоним, взятый на время операции, то, пожалуй, излишне вычурный. У военных псевдонимы куда проще: Иванов, Петров, Сергеев… Чай, не писатели.

— Что такое «ГУФ»?

Оказывается, сержант Семеренко все это время заглядывал мне через плечо.

— Не знаю. Вот что, сержант. Вынимайте пилота из кресла, кладите на землю, снимайте с него шлем. У вас есть фельдшер?

— Да.

— Отлично. Пусть займется.

А как он снимается-то?

Кто?

— Шлем.

— Разберетесь.

Итак, мне в руки попал совершенно секретный пакет из неведомой командной инстанции. Где находится штаб Первой Группы Флотов? Надо думать, неподалеку от командного пункта Пантелеева. А где КП Пантелеева? Это военная тайна, доступная лишь самому узкому кругу лиц.

Даже если КП Пантелеева расположен прямо у меня под ногами, в цитадели Глетчерного, сам Тылтынь, командир укрепрайона, может об этом не подозревать.

Мыслимо ли это? Ну, может, и немыслимо. Скажем, Тылтынь и его штабные офицеры такую вещь знали бы. Но если КП Пантелеева не здесь, а, допустим, под космодромом «А»? Легко! И что — Тылтынь об этом знает? Может, да, а может, и нет…

Вспомнился анекдот про логику американцев. У американца спрашивают: какова вероятность того, что, выйдя на улицу, он встретит динозавра? Американец, не задумываясь: «Одна вторая». «Но почему?» — удивляются. «Потому, — отвечает. — Либо встречу, либо нет».

Так вот, в тот день все имело вероятность «одна вторая».

Я мог отправиться на поиски ближайшего офицера из аппарата Тылтыня и наткнуться на него ровно через минуту. С тем же успехом я мог битый час блуждать среди завалов в подземельях цитадели и в итоге ничего не найти, кроме бездыханного тела самого Тылтыня.

Были варианты и похуже. Близкий разрыв снаряда, серия зажигалок, шальной выстрел лазерной пушки — и пакет, который я держу в руках, навеки канет в небытие. Меня-то уже на белом свете не будет, и сделается мне вся стратегия до фени, но и другие никогда не узнают, что же имел сообщить главкому некто Иноземцев из неведомой инстанции «ГУФ».

Я решился.

Сломал печати, разорвал пакет, сунул останки в нагрудный карман и прочел письмо, превысив тем самым свою степень допуска и автоматически превратившись в государственного преступника.

Те же крупные печатные буквы, написанные от руки.

«На позиции. Наблюдаем главные силы противника. Хорошую картинку Города получить не можем по понятным причинам. Обстановка не ясна.