Гончие преисподней - Денис Чекалов Страница 8

Поскольку ни одно из этих слов не оказало лечебного эффекта, пришлрсь сменить тактику. Я провел рукой по шее красавицы и убедился, что там ничего не сломано.

Потом осторожно приподнял ее за плечи, другой рукой поддерживая голову.

Мои губы коснулись ее, и я умер.

По крайней мере, мне показалось так в первый момент.

Когда я открыл глаза, все мое тело ломило и выворачивало, словно по мне проехала целая армия паровых танков. Я не знал, сижу я или стою. Попробовал идти и упал.

Мне стало еще больнее, но по крайней мере я смог выяснить, что нахожусь в горизонтальном положении.

Теперь следовало встать, но у меня не имелось ни малейшей идеи насчет того, как именно это сделать. Мои руки и ноги для такой цели явно уже не годились.

– Все это было очень и очень глупо, – произнес голос где-то высоко надо мной.

Сперва мне показалось, что боги беседуют со мной с небес. Правда, с тем же успехом это мог оказаться таракан, сидящий на краешке абажура.

Я попытался поднять голову. Это оказалось гораздо проще, чем вставать самому, но тоже потребовало усилий. Примерно таких же, как для восхождения на самую высокую из гор Бродячих Гномов.

Демон сидел на плоском пеньке.

Был он стар, о чем свидетельствовали большие закругленные рога – такие толстые, что скорее напоминали раковины улиток. Его лицо, изборожденное морщинами, наклонялось надо мной, и казалось, будто он вот-вот потеряет равновесие и упадет.

Я не знал, где мы находимся и откуда здесь взялся пенек. Я бы не удивился, если бы демон специально вырастил здесь дерево, а потом спилил его, чтобы было на чем сидеть.

– Вам не следовало этого делать, – произнес мой собеседник.

Он взмахнул рукой, и его ладонь пронеслась надо мной, как всполох молнии.

– Из эльфов плохие лекари, – прошептал я. – У меня не было выбора.

– Разумеется, был.

Демон встал, и комната перевернулась.

Теперь я стоял напротив него – не потому, что слабость в моих руках и ногах вдруг исчезла. Просто я понял: там, где мы находимся, это не имеет значения.

– Ваша подруга упала с лошади и умерла, – произнес незнакомец. – К несчастью для вас, это произошло не сразу. Вы надеялись, что ее удастся спасти, и нарушили все законы мироздания.

– Для эльфов законы не писаны, – пробурчал я. Комната снова перевернулась, словно кабинка в сумасшедшей карусели.

Боль бросилась мне в голову, я едва не потерял сознание.

– Осторожнее с такими словами, – предупредил демон.

Он придерживал себя за рога. Стало ясно, что вращение не прошло безболезненно и для него.

– Вы и так нарушили ткань Вселенной. Теперь даже неверная мысль может обрушить вас прямо в Обливион.

– Что это? – спросил я.

– Не знаю, – ответил демон. – Я никогда там не был. Но, уверяю вас, ни одному из нас там не понравится. Хотите чаю?

Справа от меня возникла огромная чашка, выполненная в виде кресла. Внутри нее колебалась какая-то мутноватая жидкость. На вид она напоминала туман, поднимающийся над болотами, а пахла как шлепающиеся в лужи крупные капли дождя.

Демон взглянул на то, что у него получилось, и покачал головой.

– Вот видите? Я хотел предложить вам присесть, но потом мне в голову пришло, что в сложившихся обстоятельствах это так же нелепо, как угощать вас чаем. Не успел я об этом подумать, как появился этот уродец… Он задумался.

– Вы точно не будете садиться?

Я посмотрел в мутную жидкость и решительно покачал головой.

– А пить?

Второго взгляда мне не потребовалось.

– В таком случае я уберу это…

Взмахом руки он избавился от креслочашки.

– Видите ли, Майкл…

Демон расправил свое алое одеяние и опустился на пустоту, словно то была скамейка. Я сделал то же самое, не без некоторого колебания. Его пенек куда-то исчез.

– Вы поцеловали свою избранницу в тот момент, когда ее душа должна была отойти в преисподнюю. Навечно. Поцелуй между демоном и человеком – в данном случае, эльфом – носит особый, магический характер. Как и сами отношения между ними.

– Я знаю.

– Конечно, знаете, если так поступили. Но читатели еще остаются в неведении. Поэтому в начале книги герои обычно ведут разговор о том, что и так хорошо знают. Надо же ввести публику в курс происходящего, не так ли?

– Никогда об этом не задумывался.

Я начал сползать с воображаемой скамейки.

– А мы находимся в начале книги?

– Бесспорно. Демон опустил голову.

– Впрочем, это не значит, что мы обязательно в начале сюжета. Возможно, это как раз конец истории. Его нередко ставят в начало, чтобы увлечь читателя. Впрочем, не знаю, насколько это помогает.

Он повел рукой, и скамейка подо мной выровнялась.

– Однако вернемся к нашей теме. К тому же читателям редко нравится, когда их упоминают. Им приятнее думать, будто они смотрят на нас сквозь непрозрачное стекло, а сами остаются невидимыми… Святая простота! Но оставим это. Вы передали Франсуазе часть своей энергии, часть жизни, если хотите, когда она уже умирала. Теперь вы оба застряли между мирами, и я не знаю, удастся ли мне вытащить вас отсюда.