Королевская кровь - Пол Томпсон Страница 8

Она услышала предупреждающий крик слева и обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из врагов несется к реке. У него было слишком большое преимущество, чтобы кто-либо из гвардейцев смог его поймать, но враг забыл о Руфусе Мятой Шапке. Кендер, подняв пращу, мгновенно выпустил камень. Со стуком снаряд угодил в голову беглеца, человек упал и больше не шевелился. Руфус, трусцой подбежав к лежавшему, начал шарить в его одежде.

Битва закончилась. Работорговцев обыскали и связали по рукам и ногам. Из десяти врагов четверо оказались людьми, четверо — Кагонести, двое — полуэльфами. Мерит отметил, что убитые, дававшие отпор, все были Кагонести.

— Они не привыкли сдаваться без боя, — неохотно ответила Верханна. — Обыщи эти хижины, Мерит.

Руфус прогулочным шагом подошел к ним, небрежно помахивая своей пращой.

— Неплохая драка получилась, а, капитан? — весело заметил он.

— Поймали их, как кроликов в загоне, и все благодаря тебе.

Кендер просиял. Верханна пошарила в кошеле, висевшем у пояса, и достала золотой. С монеты на нее глянуло выгравированное лицо отца. Верханна бросила золото Руфусу со словами:

— Это тебе за помощь, кендер.

Тот погладил тяжелый кусок металла.

— Благодарю тебя, мой капитан.

И тут от одной из хижин раздался крик Мерита:

— Капитан! Скорее сюда!

— Что стряслось? — резко спросила она, подходя к нему. — В чем дело?

Воин с пепельно-серым лицом указал внутрь хижины:

— Тебе… Лучше тебе самой войти и посмотреть.

Нахмурившись, Верханна оттолкнула его. Дверью в грубой каменной хижине служил простой лоскут кожи, она отдернула его и ступила внутрь. На небольшом столе в центре комнатки горела свеча. За столом кто-то сидел. Хотя лицо сидящего находилось в тени, взгляд Верханны приковали усыпанные кольцами руки, покоившиеся на столе, и среди этих колец она узнала фамильный перстень с печаткой — перстень, принадлежавший…

— Да уж, и в самом деле, сестрица, ты обладаешь устрашающим даром появляться в самом неподходящем месте в самое неподходящее время, — произнес хозяин хижины. Он наклонился ближе к свече, и в полумраке засверкали знакомые карие глаза.

— Ульвиан! Что ты здесь делаешь? — выдавила Верханна охрипшим от потрясения голосом.

Сын Кит-Канана отшвырнул свечу и слегка сжал лежавшие на столе руки.

— Я занимался одним весьма выгодным дельцем, пока ты так бесцеремонно не вмешалась.

— Дельцем? — Мгновение, казавшееся вечностью, сестра пыталась поверить в услышанное. Грубая утварь, тарелки, древний деревянный стол, неприхотливое ложе с грудой одеял в углу, треск свечи — она охватила все это блуждающим взглядом и наконец, остановила его на фигуре за столом. Затем, с яростью, подобной летней грозе, она взорвалась: — Дельце! Работорговля!

Красивое лицо Ульвиана, так напоминавшее материнское, слегка исказилось. У чистокровных эльфов не растут ни борода, ни усы, но на лице Ульвиана выступала короткая щетина — знак его смешанного происхождения. Быстрым рассеянным движением он пригладил прекрасные золотые волосы.

— Чем я занимаюсь, тебя не касается, — раздраженно произнес принц. — И никого другого тоже, коли на то пошло.

Ее родной брат сделался работорговцем! Старший сын Дома Сильваноса и предполагаемый наследник трона Квалинести! Лицо Верханны пылало от стыда, от мысли о боли, которую все это причинит их отцу. Как мог Ульвиан заниматься подобными вещами?! Затем унижение сменилось гневом. Дочерью Пророка овладела холодная ярость. Схватив Ульвиана за ворот малинового шелкового камзола, Верханна выволокла его из-за стола и потащила к выходу. Мерит по-прежнему ожидал снаружи.

— Где рабы? — резко спросила она.

Мерит молча указал на самую большую из трех хижин.

— Пошли, братец! — прорычала Верханна, толкая Ульвиана перед собой.

Остальные гвардейцы, окаменев, уставились на сына Пророка. Мерит накинулся на них.

— Что таращитесь? Следите лучше за пленниками! — приказал он.

Верханна впихнула Ульвиана в хижину для рабов. Внутри один из солдат при помощи молотка и зубила освобождал от цепей молодую истощенную эльфийку. Остальные рабы бессильно привалились к стенам. Даже видя, что их собираются отпустить, они не воспряли духом и оставались такими же вялыми и безразличными. Среди них было несколько мужчин-полукровок и, к ужасу Верханны, двое темноволосых человеческих детей, не старше девяти-десяти лет. Все пленники были покрыты грязью. В хижине стоял запах пота, мочи и отчаяния.

Гвардеец расколол надвое цепи эльфийки и помог ей встать. Тонкие, хрупкие ноги не держали ее, и с едва слышным вздохом она потеряла сознание. Солдат поднял исхудалое тело и вынес на улицу.

Верханна сознавала, что должна овладеть собой. Закрыв глаза, она заставила себя успокоиться, заставила сердце биться ровнее. Снова открыв глаза, она уверенно произнесла:

— Ульвиан, за это отец приговорит тебя к смерти. Если он окажет мне такую милость, я с радостью снесу тебе голову.

Поправив белой рукой кружева на шее, Ульвиан улыбнулся:

— А мне так не кажется, дражайшая сестричка. В конце концов, наследнику Пророка как-то не пристало расхаживать без головы, а?

Женщина ударила брата по лицу, и голова его откинулась назад. Медленно он повернулся и взглянул сестре в глаза. Она была на четыре дюйма выше его, и принц вынужден был слегка поднять голову, чтобы встретить ее взгляд. Его наглая усмешка сменилась холодным гневом.

— Никогда тебе не бывать Пророком, пока я жива, — поклялась Верханна. — Ты недостоин даже произносить имя нашего отца, а не то что наследовать его титул.

В углу рта принца Ульвиана показалась струйка крови, он вытер ее и тихо ответил:

— Ты всегда была у отца на побегушках.

Откинув полог у двери, Верханна позвала:

— Лейтенант Мерит!

Элегантный эльф вошел в хижину, бряцая ножнами о закованные в латы ноги.

— Заковать принца Ульвиана в цепи, — приказала она. — И если он хоть пикнет, вставьте ему кляп.

Мерит уставился на нее:

— Капитан, ты уверена? Заковать принца?

— Да! — прогремела Верханна.

Мерит пошарил среди кучи цепей в хижине рабов и нашел наручники, подходящие для принца Ульвиана. В смущении он подошел к сыну Кит-Канана и раскрыл холодные железные полукружья.

— Высочайший, — твердо произнес он, — твои руки, пожалуйста.

Ульвиан не сопротивлялся. Он протянул хрупкие руки, и Мерит защелкнул наручники вокруг его запястий, замкнув их железной заклепкой.

— Ты об этом пожалеешь, Ханна, — едва слышным голосом вымолвил принц, глядя на свои закованные руки.