Космогон - Борис Георгиев Страница 8

– Что он за фрукт?

– Заказчик? – лениво переспросил Симпсон. – Русский.

– Это я знаю, – проворчал помощник инженера и выпрямился в кресле. Шею ломило от идиотской позы, и вообще, деятельному человеку скучно светила разглядывать. Он продолжил с лёгким раздражением:

– И все это знают. Ты ещё расскажи, сколько он за прошлый год заработал и почему со второй женой развёлся. Я спрашиваю, что он за человек? Ты же, кажется, говорил с ним перед отлётом?

– Через переводчика. Он по-английски ни слова не понимает.

– Говорят, он туповат, – понизив голос и наклонив голову, произнёс Пьер.

– Я бы не сказал. Напорист, это есть. На быка похож, смотрит на тебя исподлобья, того и гляди боднёт. Мы вообще-то говорили недолго, но… Мне показалось, он по натуре одиночка. Один против всех, понимаешь?

– Все они, нувориши, такие, – с пониманием кивнул Монтескью. – Все на быков похожи или на медведей. Ищут, кого бы подмять или на рога поддеть. Конкистадоры. Не понимаю, зачем его сюда понесло.

– Не понимаешь? – Симпсон оторвал, наконец, взгляд от родной планеты. – Вот потому-то он здесь останется, а ты смоешься туда.

– Он здесь останется, потому что денег девать некуда, а мозгов за них не купишь, – сказал Пьер. – Ты так говоришь, будто бы сам с удовольствием здесь остался.

«Обиделся», – отметил про себя инженер и проговорил со вздохом:

– Может, и остался бы, чтоб не пришлось браться дома за строительство.

Пьер хохотнул, покрутил головой и с издевкой:

– Эти женщины! Ты потому и устроился в «Moon Attraction»?

– Нет, – спокойно ответил Люк. – С детства мечтал о космосе. Но родители хотели видеть меня учёным. Я сын математика, внук математика, правнук… И так далее. Но кому сейчас нужны математики? И потом – Линда, дети… В общем, пришлось как-то устраиваться. Но когда начальство заварило кашу с «Moon Attraction», я долго не думал.

Пьер прищурился, наклонил голову. «Поддеть собирается, – обречённо подумал инженер Симпсон. – Господи, как он мне надоел!»

– А как по-твоему, – тоном шоумена спросил Монтескью, – мечтал ли заказчик наш господин Вавилов о космосе? Пусть даже в детстве. А? Лет в семь хотя бы думал он о чём-нибудь, кроме денег? Или сразу, как бросил пачкать подгузники, захотел обирать таких как ты математиков?

– Об этом у него спроси, – огрызнулся Люк Симпсон. – Скоро тебе представится такая возможность. Вон он спускается в дыму и пламени.

Монтескью глянул туда, куда указывал начальник, и увидел ртутно-сверкающий в лучах закатного солнца шарик. Казалось, тот сползает по округлому куполу, как первая капля дождя по лобовому стеклу авто.

– Кессон! – спохватился помощник инженера. Вскочил, засуетился, ссыпался по лестнице, прокричал снизу: «Я сейчас!.. Тест прогоню!.. Рециркуляция!.. Давление!..»

– Давай-давай, – лениво проговорил инженер.

Вставать не хотелось, даже пошевельнуться охоты не было. Так бы и сидел тут, наблюдая, как меняется голубое яблоко – истончается, исчезает, выворачивается в другую сторону, полнеет…

Ртутная капля плюнула огнём, и вместо того чтобы скатиться с прозрачного бока, полезла вверх, заметно разрастаясь. Синеватый выдох дюз напоминал четыре кинжальных клинка, уставленных остриями вниз. Клипер «Актеон» акционерного общества «Moon Attraction» заходил на посадку.