«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего - Вадим Полищук Страница 8

— Семен, ответь. Семен, прием.

— Слушаю, Шацкий.

Вообще-то положено пользоваться позывными, да чего уж там, никого, кроме них, в эфире все равно нет. Чего зря секретность разводить?

— Как там Аббасов?

— Пока держится, но уже на пределе.

Ерофееву еще тяжелее с другим танком на буксире, да и не мальчик уже. Сменить бы его, но Чеботаеву доверия нет — молод слишком, может не справиться.

— Выбери место, где можно встать до утра.

— Понял, будет что-нибудь подходящее — сообщу. Конец связи.

Сергей переключился на ТПУ:

— Держись, Иваныч, скоро привал.

— Хорошо бы, — откликнулся механик.

Танк Шацкого шел метрах в ста впереди и угадывался только по пламени из выхлопных труб да по тусклому свету фар, плывущему по дороге. Вот он исчез за поворотом, дизель взревел на небольшом подъеме, включилась пониженная передача, и танк потащил за собой неисправного собрата. Поворот оказался довольно крутым. Иваныч доворачивал свой танк на точно выверенный угол, поддергивал «тридцатьчетверку» Мирошкина чуть вперед, опять доворачивал и опять поддергивал. Так в несколько приемов и прошли коварный изгиб дороги.

За поворотом Сергей вновь увидел отсвет фар переднего танка, тот стоял метрах в трехстах, точнее в темноте было не определить. Поначалу лейтенант решил, что Семен просто их ждет, но расстояние сокращалось, а танк с места не двигался. В душу закрались нехорошие предчувствия, но действительность оказалась еще хуже. С пятидесяти метров стали видны стоящие возле танка солдаты. Длинные шинели, длинные винтовки со штыками. Спрыгнув с брони, Сергей поправил кобуру ТТ и решительно направился к собравшимся.

— В чем дело?

Навстречу шагнул высокий солдат в папахе с многодневной щетиной на лице, на погонах по три лычки — сержант, точнее, по-местному, унтер-офицер.

— Простите, Ваше благородие, не хотели мы, ей-богу, не хотели. Думали, япошки желтомордые, а тут такое…

Не дослушав, Сергей бросился к танку. Пуля попала Семену в лоб, и умер он мгновенно. Подбежали десантники, Васюков, Мирошкин. Тело Шацкого осторожно, стараясь не зацепить за края люка, вытащили из танка и опустили у гусеницы. Высокий унтер первым стянул с головы свою папаху, подав пример другим, размашисто перекрестился.

— Упокой, Господи, душу раба твоего…

Нелепо. Выжить в такой бойне, практически дойти до победы над Японией и погибнуть от русской пули за пятнадцать лет до своего рождения! И солдат этих винить нельзя, когда со стороны противника на тебя, гремя железом, ползет невиданное чудище, а в руках у тебя винтовка, то реакция их вполне естественна. Это еще хорошо, что танкисты обстановку быстро оценили и ответного огня не открыли, а то наваляли бы лишних трупов.

— Васюков, принеси лопату.

Вторая была на танке Семена. Сергей протянул лопату высокому унтеру.

— Копайте.

— Чего копать, Ваше благородие?

— Могилу копайте.

Третья могила за неполные сутки. Унтер подхватил лопату с огромным облегчением — ни фамилии, ни части офицер не спросил, а за такое дело и на каторгу могут упечь… Над еще одним холмиком у дороги треснул жидкий залп.

— Мирошкин, займешь мое место, я буду в танке Семена.

— Есть!

— По машинам!

Забираясь в люк, Сергей влез рукой во что-то липкое. Кровь Семена, много натекло. К горечи потери примазалась гадливая мысль: «Может, и хорошо, что так получилось? Не ужился бы Сеня Шацкий с нынешним царским режимом. Нет, не ужился».