Вживание неправильного попаданца - Алексей Переяславцев Страница 8

Что для этого нужно? Я, умница, для начала. А еще – пресная вода, да с запасом. Чтоб для питья хватило, и для фабрик-заводов. Лес можно и купить, а вот пахотная земля очень даже нужна. Она там, конечно, бедная – органики-то нет. Не беда, организуем биоценоз.

Стоп, опять меня несет по волнам. Чтобы добраться туда, нужен корабль. Весьма желательно свой, но на крайний случай сойдет и наемный, хотя потом уж точно понадобятся свои. И этот корабль будет выполнять сугубо разведывательные задачи – для начала, во всяком случае. Допустим, нашли мы расчудесное местечко – что дальше? Дальше высадка и обустройство… то есть, прежде всего – оружие для защиты этого райского уголка. А какое оружие? Магическое классическое – запас магов нужен, стало быть, – или метательно-магическое, что-то вроде ружей и пушек. Вот ими и не маги могут орудовать. МОНки уже есть, но их мало, да и неважная это защита на море. А что для производства оружия надобно? Кристаллы нужны в первую очередь, поскольку без магических патронов хоть пистолет, хоть пулемет, хоть тяжелая артиллерия равно бесполезны. Пробовать пирит, вот что нужно, а если эта идея не прокатит – другие кристаллы. Пробовать… легко сказать, а для этого опять же Сарат нужен, здоровый. Месяц точно, ну разве что привлекать его для консультаций, да и то с согласия лечащего врача. А что в течение этого месяца можно сделать? Ну, огранить кристаллы пирита. Поехать к морю на разведку. Поехать к морю… Об этом надо подумать.

Сцена, которую я видеть никак не мог

– Господин старший дознаватель, разрешите доложить?

– Для начала закройте дверь, господин дознаватель… вот так. А теперь давай без чинов.

– Вот подробный отчет по жалобе особо почтенной Моаны-ра и достопочтенного Сарат-ира на действия весьма почтенного Манур-ога и на действия высокопочтенного Хадор-ала.

– Отчет я просмотрю. Для начала изложи выводы.

– Действия обоих ответчиков абсолютно противоправны. Тут попытка убийства при отягчающих обстоятельствах – заранее обдуманные намерения и сговор в придачу; сверх того, убийство двух лиценциатов, причем также при отягчающих обстоятельствах, а про организацию нападения на члена гильдии гонцов уже и не говорю. Мелочь. Убийство одного из лиценциатов… ну, тут еще можно попытаться отспорить, да и то, если дошло бы до считывания… Честно тебе скажу – я бы на Хадор-ала и медяка не поставил.

– Так. Ну а теперь вопрос: ты сам в эти выводы веришь?

С вызовом:

– Представь себе, верю.

– Тогда оставь мне все дело и дай… скажем, часа полтора. Потом зайди.

Через полтора часа:

– А теперь знаешь что? Расскажи мне о том, что тебя больше всего поразило при расследовании.

Пауза.

– Помнишь то дело с Моаной-ра и Шхарат-аном?

– Еще как. Я же тебе и посоветовал обратить внимание на некоторые маловероятные вещи. Ты хочешь сказать, похожий почерк?

– Не совсем. Но те же фигуранты и схожее накопление непоняток, не влияющих на окончательный вывод.

– И все же: что тебя поразило?

– Не то, что истцы выжили. Удивительно то, КАК они выжили.

– Поясняй.

– В показаниях Моаны-ра сказано, что Манур-ог направил на нее «Ледяную плеть», Сарат-ир бросился под удар, получил по полной – даже совместной силы щитов недостаточно против такого заклинания, – после чего Моана-ра подхватила его тело и спрыгнула в канаву, которая и защитила ее от второй «плети». А на самом деле не совсем так…

– Да говори же, не тяни!

– Я там был. Это рукотворная канава, ее отрыли совсем недавно. Больше того: тот, кто ее рыл, сделал так, чтобы укрывающиеся в ней могли уйти от ударов типа «Ледяной плети», «Водяной стрелы» и прочей классики того же сорта. И вообще уйти с площадки поединка, не подставляясь под удар. Магия земли не в счет, но Манур-ог в ней и не специализировался. Следовательно, тот, кто ее выкопал, предвидел удар по секундантам.

– Я не припомню ни одного закона, наказующего за предусмотрительность.

– Хорошо, сочти это за первую странность. Вот тебе вторая: я видел ранения Сарат-ира. У парня не было ни единого шанса выжить, а он все-таки жив.

– Ты никогда не специализировался в магии жизни.

– Верно. Именно поэтому я консультировался с настоящим магом жизни. Вердикт: у Моаны не было никакой возможности спасти жизнь этому лиценциату. Я, естественно, спросил: а что можно было сделать? Ответ: бригада из трех докторов магии жизни, и это самое меньшее. Работа на месяц.

– Как насчет участия этих самых магов?

– Проверял. Была только одна – кстати, подруга Моаны-ра – тоже доктор магии жизни Намира-ла. Официально допросить я ее не мог, но она, хотя и с неохотой, все же ответила на мои вопросы. Так вот: она к раненому и не прикасалась. Ее Моана-ра вызвала для помощи себе, что и было сделано.

– Так выходит, Моану-ра тоже задело?

– Или магическое истощение, что меня не удивляет. Но впрямую к делу не относится, да и не так это важно. Тут другое: вот уже третий раз мы видим, что Моана-ра проявляет неожиданно высокий магический уровень. Сначала в поединке с Шхарат-аном. Потом – когда она ухитрилась выжить после «Серого копья». Сейчас уже третий раз.

– Опять тебе скажу: ненаказуемо. Даже если это заслуга не Моаны-ра, а ее таинственного партнера – или кто там он ей? Ты его самого допросил?

– А он опять улизнул. Формально его показания и не были нужны. Но и это не все. Самоубийство Хадор-ала – вот что вызывает у меня…

– …недовольство?

– Вот уж нет, его-то ни чуточки не жалко. Ощущение недопонимания – вот что. Больше всего это походит на шантаж.

– Шантаж всегда проводится с целью. По твоим же протоколам, у покойного не пропала ни одна вещь, а ведь при нем были высокоценные кристаллы. Что еще могло быть целью?

– Информация. Для чего-то ведь Моана заходила в его дом! Больше того… не смейся, но у меня ощущение, что весь этот поединок был спровоцирован, чтобы таким образом подставить Хадор-ала. И устроить шантаж в конечном итоге.

– Тогда я тебе скажу: у покойного не было никакой такой информации, ради которой стоило бы затевать столь сложную и сомнительную комбинацию. У меня есть… связи в тех кругах, приходится быть в курсе дел. Он знал общие расклады по группам, это да, и что? Любой кандидат в академики, да и многие доктора знают столько же, если не больше. Ну кое-какая закрытая информация – да и та, в сущности, секрет пьяного глашатая.

– Ты хочешь сказать, что дело еще более непонятное, чем я думал?

– Пожалуй, нет. Ты должен был заметить: мы все время утыкаемся в туманную, неполную, а то и противоречивую информацию по этому человеку… ну, ты знаешь. У нас и имени его нет. Ничего явно противозаконного, так? И вообще почти ничего. А запустить расследование у нас нет никаких… хорошо, почти никаких оснований.