Легион выродков - Максим Волосатый Страница 8

– Тре-етий, принято.

И тут же.

– Ты где шлялся, паразит?!

– Пауза 2! – рыкнул я в ответ.

Все. Коротко и ясно. Заткнись и не мешай, «Пауза 2» по терминологии дэ-ка означает «перерыв в техническом исполнении задания, связанный с физиологической необходимостью». Понимай как знаешь.

Стороннему человеку мгновенно становится ясно, что дэ-ка срочно понадобилось по нужде или еще что-нибудь, а вот люди посвященные (читай конвой) получают сигнал о том, что ничего страшного, в принципе, не происходит, но остановиться, осмотреться и занять сферическую оборону на всякий случай все же не помешает. Мало ли какие сложности могут возникнуть у курьера. Сиди и жди.

У меня была одна такая «пауза». Помнится, один раз экскоровские «ученые-энтомологи» раскопали на какой-то планете некий вид необычных насекомых. Мухи – не мухи, мошки – не мошки. Жуть какая-то летающая. Грызут все что ни попадя, ядовитые – ужас. Гнать ради них через полгалактики боевой крейсер? Щас… А для чего тогда существует УФЕС? Выпало тащить их мне. Принял я банку с этими страшилками, закрепил, как сказали, и повез. Вот только эти полевые умники-«ученые», которые скорее очередью из лазерника на стене распишутся, чем объяснят устройства микроскопа, забыли проверить, как себя ведут эти зверушки при различных температурных режимах и перепадах давления. На их родной планете было холодно (минус шестьдесят по старику Цельсию) и пасмурно, а я человек теплолюбивый. У меня на борту всегда можно в шортах ходить… В общем, не передать, как эти танки летающие обрадовались тому, что сумели справиться с крышечкой на банке.

Моя «Пауза 2» длилась тогда около пятидесяти часов по корабельному времени. Меня надо было видеть, когда я в скафандре, предназначенном для работ в открытом космосе, носился по рубке с майкой, пропитанной липкой пеной, предназначенной для заделывания дыр в переборках, и пытался перехватить их в воздухе. Поскольку если эти милые создания прогрызли крышку из армированного пластитола, то, пока они на свободе, о продолжении полета речь идти не могла. До Луны я бы тогда добрался в одних трусах, да и то дырявых.

Но самое страшное было не ловить их, не-е-ет! Большую часть той «паузы» я угробил на то, чтобы их сосчитать… Не досчитаться двух и перевернуть вверх дном весь клипер.

Для того, чтобы через сутки (!) найти два бездыханных тельца под обшивкой моего кресла. Все это время конвой мужественно ждал.

– Пауза 2.

– Эм-м… Принято, Третий, «Пауза 2».

Серега тоже может рассказать пару таких историй из своей практики, поэтому никаких комментариев больше не последовало. «Шмели» молча вывесились вокруг меня и замерли, время от времени поводя «усиками» антенн системы дальнего обнаружения. Занимайся своими делами, дорогой дэ-ка, и ни о чем не переживай.

Я и занялся.

По мере того как на лицо Дивана, лежащего в медкамере, начинали возвращаться краски (надо же, я и не думал, что у серого цвета бывает столько оттенков), мое дыхание приходило в норму. Его – тоже. Кажется, фиаско откладывалось. Наконец, он открыл глаза.

– Ффух, – коротко выдохнул я и потянулся к пульту камеры. Пора было освобождать пациента.

Серокожий милашка с трудом поднял и повернул голову, посмотрел на меня через толстенное стекло камеры, слабо улыбнулся, успокаивая… и рухнул обратно. По ушам резанул вой медицинской сирены. Дисплей полыхнул алым. Единственное, что я смог увидеть, прежде чем рука рванулась вперед, – это цифры. Восемьдесят пять процентов поражения. Восемьдесят пять! Еще три процента – и кома. Еще пять – и… Мать его так: то самое фиаско. Привет дяде Мите, прощай, космос.

Я врезал по аварийной кнопке так, что рука чуть не отвалилась. Успел? Вроде бы да. Камеру мгновенно заполнил ледяной туман криозаморозки, превращая все, что находилось за стеклом, в огромный кусок застывшего льда. Теперь я избавлен от необходимости терпеть на борту нелюдя. Правда, я совсем не собирался платить такую цену, но кто меня спрашивал? Нелюдя у меня больше нет. И медкамеры – тоже. Теперь, если буду помирать – только аварийный набор скафандра. Н-нда, кстати… Если следовать букве Полетной Инструкции, то придется влезать в скафандр до конца полета уже сейчас. Выполнять задание при неработающих средствах медицинской помощи нельзя. Да уж, избавился от неприятного соседства, нечего сказать.

А что сосед? Сият красовался за стеной искрящейся глыбой голубоватого льда. Тихий, спокойный. Лучший сият – это замороженный сият. Мои губы сами собой сложились в нехорошую ухмылку.

– Счастливых снов, поганка. На месте разбудят, – дурашливым жестом я отдал честь на манер бывалых космопехов Экскора. – И знаешь что, приятель? Таким ты мне нравишься гораздо больше. Всего хорошего.

Это показалось, или он улыбнулся? Да нет, показалось, конечно.