Секретный проект - Комбат Найтов Страница 8

— Я только что от Сталина!

— Андрей! Выйди!

— Пусть сидит, его это тоже касается!

— Вот как?

— Иосиф Виссарионович подписал ходатайство о Сталинской премии за ФН! Сказал, что будет ходатайствовать о "высоких правительственных наградах для всех участников создания двигателей", включая тебя, Андрей! На ближайшем ЦК рассмотрят. Но Яковлев и Каганович что-то замышляют! Оба пытались позвонить Самому, но он не брал трубку. Ты же знаешь, что у Него очень громкие телефоны! Настроение у Самого – очень решительное! Несколько раз спрашивал у меня про тебя, Андрей. Похоже, что ты его сильно заинтересовал. Отдай мне его, Коля. Он у меня целее будет! Верну, когда всё успокоится! Я нового наркома НКВД не знаю, только бы не ещё один Ежов.

Помолчав немного, Николай Николаевич достал из стола всё, что спрятал, подошёл в стене и достал ещё одну рюмку.

— Забирай! Спасибо, что понимаешь и поддерживаешь, Аркадий! Но он мне нужен! Насовсем – не отдам! С богом! Бум здравенькими! — выпили на посошок, сели в громадный "паккард" и через пять минут пересели в DC-3. Взревели моторы и мы взлетели курсом на Пермь, Николай Николаевич помахал нам в след. "Что скажешь, Сергей?" "Эти двое – за нас! И на нашей стороне Сталин! Теперь повоюем!" Мне даже показалось, что я слышу, как Сергей довольно потирает руки!

Летели долго, с двумя посадками, приземлились в Бахаревке, на военном аэродроме, оттуда минут пятнадцать-двадцать ехали до завода. Завод огромный! Целый город! Меня поселили в гостевом домике внутри завода. "Так спокойнее": – сказал Аркадий Дмитриевич. На следующий день после прилёта состоялся митинг, на котором я выступил от имени авиаторов. Что говорил – не помню, просто радовался вместе со всеми, что новые двигатели появились. Побывал на испытательном стенде, пощупал всё своими руками. Послушал новые двигатели, посмотрел диаграммы, задавал и отвечал на кучу вопросов. Был немного не в своей тарелке, не привык к такому количеству внимания. А вот когда собралось конструкторское бюро, разговор пошёл серьёзный. Говорили о том, что поршневые двигатели подходят к своей вершине, что дальнейшее наращивание мощности мало чего даст. На вопрос, какой путь развития авиации я вижу, мой ответ был: "Реактивный." Мне даже зааплодировали. Когда пошли уточняющие вопросы, я сказал, что нет, не ракетный, а воздушно-реактивный двигатель уже совсем скоро станет главным в авиации.

— А есть какие-нибудь наработки? — прозвучал вопрос.

— Пока нет! Только общий принцип: "Компрессорная часть турбины сжимает воздух, поступающий через воздухозаборник, затем в горячий воздух подаётся распылённое топливо и происходит возгорание, а расширяясь, газы приводят в действие газовую турбину, которая передаёт вращение компрессорной турбине первого контура. Можно вместо турбины компрессора использовать вентилятор.

— Считали?

— Нет ещё. Хочу поступить в академию Жуковского, и это будет мой дипломный проект.

— Мы быстрее подсчитаем! — раздалось из зала! Дружный хохот перекрыл все шумы завода! "Семена упали на благодатную почву!" – послышался голос Сергея.

— К сожалению, Андрей Дмитриевич, температура камеры сгорания слишком велика: около 1000 градусов и она очень быстро прогорит! — послышался голос Аркадия Дмитриевича.

— Извините, я не нарисовал одну "маленькую деталь", Аркадий Дмитриевич. Камера сгорания будет охлаждаться, как воздухом из компрессора, идущего вдоль внешней стенки камеры сгорания, так и топливом, которое за счёт этого нагреется и будет лучше распыляться. — и я нарисовал поверх общей схемы второй контур, — А температура стенок в этом случае будет около 600–700 градусов, а это – рабочие температуры для жаропрочных сталей!

АД встал и подошёл к доске: "Так! И холодный воздух будет отжимать факел от стенок сопла… А это – мысль!!!"

— Да, Аркадий Дмитриевич. Там же, уже в сопле, можно поставить дополнительные кольцевые форсунки для кратковременного форсажа, например: на взлёте или при выполнении фигур. Воздух для сгорания есть, а факел подожжет любое топливо.

— Вы напрасно гробите свой талант, молодой человек! ваше дело не летать, а строить двигатели!

Я покраснел, т. к. понимал, что я это не сам придумал, а только своими словами пересказал то, что говорил и объяснял мне Сергей. "Не красней, как ясна девица" – послышался голос Сергея. — "Через два года Архип Люлька запатентовал бы данную схему в Ленинграде, но создать двигатель до войны он так и не успел. Теперь успеет Швецов! "Всё для фронта, всё для Победы!""

— Так! Начальник Патентного отдела! Оформляйте заявку на двухконтурный ТРД на Андрея Дмитриевича! Кто у нас свободен из термодинамиков? Лапинский, Скворцов, займитесь расчётами, а ты, Шестаков, начни подбор материалов. Так, прочнисты… Кириллов, не забудь учесть гироскопические моменты! И в темпе, в темпе, ребята! На сегодня все! А вас, Андрей Дмитриевич, я бы попросил продумать вариант, как нам повысить высотность "эМок".

— Хорошо, Аркадий Дмитриевич.

Но заняться "эМками" не пришлось, через час зазвонил телефон и АД сказал: "Одевайся, вылетаем через час, тебя Сам зовёт!"