Грани сумерек - Андрей Васильев Страница 8

Пока я запихивал в рюкзак разные мелочи, которые стоило забрать в Москву, телефон постоянно сообщал мне или о том, что кто-то желает меня слышать, или о пришедших сообщениях, но я игнорировал и то, и другое. Побеседовать я, если что, смогу и попозже, пока к станции через лес идти стану, а сейчас надо собираться, а не лясы точить. Времени маловато осталось, все утренние электрички, те, что останавливаются в Шаликово, уже на пути в столицу, осталась только одна, «бородинская», которая идет в половине двенадцатого. Если на нее не успею, то шабаш, до половины третьего придется на перроне куковать, ибо начнется дневной перерыв в движении поездов.

— Только же приехал, хозяин — недовольно бубнил Антип, заворачивая в газету полувековой давности, которых на чердаке хватало с избытком, испеченные им же накануне пирожки с рисом и яйцами — Говорил, что надолго, что в городе погано, а тут славно. И на тебе — обратно засобирался!

— Дела, Антипка, дела — важно произнес Родька, напротив, весьма довольный моим неожиданным решением — Без нас там никак, ясно?

— У тебя всех делов в этой жизни разве что только брюхо набить, да после спать завалиться — не полез за словом в карман домовой — Помолчи уж. Хозяин, может все же останешься, а? Земляника днями пойдет, сходили бы, набрали лукошек пять-десять, я бы опосля варенье сварил. Зимой баночку откроешь, такой по избе аромат пойдет — прямо как снова лето началось.

— Земляника не один день плодоносит, так что ее наберем — заверил его я — Заодно привезу тебе утварь для варки, что ты просил.

— И сахару побольше — сразу же добавил домовой — А то наши запасы дно кажут, ага. Круп тоже прикупи, лучше всего смоленских. И соли. И…

— Вот какой же ты жадный! — потешно сморщил свою мордочку Родька — Лишь бы тебе все под себя грести.

— Не под себя, а в дом — с достоинством парировал его выпад Антип Петрович — Мое дело, чтобы в нем все было, чтобы хозяин горюшка не знал.

— Причем за его счет — съязвил мой слуга и тут же ойкнул, словив подзатыльник — За что?

— За длинный язык и редкостную дурь — пояснил я — Ещё раз такое брякнешь — оставлю тут с вот такого размера списком трав, которые надо сначала собрать, потом засушить, а после ещё и расфасовать.

— Так его! — довольно ухнул домовой — Поделом тебе, мохнатый!

— Ой, да и ладно — насупился Родька, причем в его голосе я четко расслышал интонации Жанны. Собственно, и фраза была из ее лексикона.

Помахав на прощание домовому, сиротливо стоящему на крылечке, я закинул обе лямки рюкзака на плечи и бодро потопал по улице, принципиально даже не глядя в сторону дома Дарьи Петровны.

— Сосед, ты же вроде спать собирался залечь? — донесся до меня ее голос тогда, когда я его уже не рассчитывал услышать — Или чего-то не так поняла?

— Планы изменились — не останавливаясь, ответил я ей — Так бывает. Мы одно задумали, а судьба другое для нас приготовила. Вот, в город возвращаюсь, так что всего доброго. Может, через неделю увидимся, может, через месяц.

— Да постой ты, не беги — попросила она — Старая я уже, невместно мне за парнями молодыми гонятся. Твой один шаг как мои два.

— Ой, да ладно — я выполнил ее просьбу и развернулся — Ты, бабуля, если надо любого догонишь и перегонишь.

Дара же, желая доказать мне, что на самом деле она дряхла до крайности, добиралась до меня пару минут, припадая при ходьбе на одну ногу, кряхтя и трубно сопя носом.

— Если честно — опаздываю — показал я соседке экран смартфона — До электрички всего-ничего осталось, а мне ещё надо с дядей Ермолаем попрощаться и до станции дойти, потому давай обойдемся без словесной пикировки.

— Есть у меня один рецепт, который твоему болезному поможет — деловито заявила ведьма — Очень старый, потому проверенный. Сам ты такое зелье не сваришь, это я тебе точно говорю, здесь даже мне придется очень крепко постараться. В иных случаях мало знать, какие травки да добавки в котел идут, там другое. Там право крови решает.