Хозяйка волшебной лозы - Елизавета Соболянская Страница 8

Наша горничная – смуглая и черноглазая девочка с блестящими косичками еще утром налила чистой воды в большой таз. Пока я собирала улиток, вода согрелась, и ею было очень приятно смыть пыль и пот.

Потом я расчесала волосы до глянцевого блеска, нанесла на кожу лица немного кашицы из сливок и розовых лепестков, вбила кончиками пальцев и смыла. Не крем, но что-то подобное. Все же за кожей нужно следить в любых обстоятельствах!

Настало время выбрать платье. Я остановилась у открытого сундука. Дядюшке гости не по нраву, значит, излишне наряжаться не стоит, однако нельзя допустить, чтобы меня перепутали с полукровкой-сиротой, принятой в дом из милости. Я ученица! А это статус!

В итоге я остановилась на белом платье с вышитым голубым узором – еще слишком рано для дорогих вечерних нарядов. Но к платью добавила пару голубых бархатных лент для волос и собственную золотую цепочку. Золото могут носить только аристократы, так что будем всячески подчеркивать статус!

Когда я вышла на веранду, сестра синьора Одэлиса уже сидела за столом с весьма недовольным видом. Дядюшка не приступал к трапезе, дожидаясь меня, и это не нравилось его родственникам.

– Синьорина Катарина, позвольте представить вам мою сестру, Приму Рокуэлл!

Я с трудом сдержала смешок – такое выражение лица было у этой Примы! Еще бы, по этикету младшую даму представляют старшей, а дядюшка все сделал ровно наоборот, пусть и представил сестру с фамилией, а меня только по имени.

– Очень приятно, синьора! – я выполнила заученный книксен и присела за стол.

Синьор Одэлис выдвинул мне стул, зыркнув на племянника, потом сел и поднял бокал с чистой водой – так принято было начинать трапезу. Потом все отдали должное легким закускам – сыру, хлебу, свежей зелени и вареным яйцам.

Когда разлили по первому бокалу вина, синьора Барнс внесла основное блюдо, накрытое крышкой, поставила его в центр стола и удалилась. Дядюшка Одэлис снял серебряный колпак и… сонную тишину сиесты разорвал знакомый визг! Гостья смотрела на блюдо и визжала! Я даже уши заткнула – уж очень немузыкально вопила Прима Рокуэлл.

На тяжелом серебряном блюде на свежих листьях зеленого салата лежали… улитки! Отмытые, отваренные, набитые пряными травами и творогом. Рядом красовались плошки с соусами, колечки жареного лука и палочки моркови.

– Прима, – укоризненно сказал ей дядюшка Одэлис, – зачем так кричать? Разве ты не знаешь, что в первый день сбора улиток их традиционно подают к столу?

– Ты! Ты! – у бедной женщины даже слов не нашлось. Она резко встала, скомкала салфетку и ушла.

Синьор Портэлл, посмеиваясь, проводил родственницу взглядом и бодро спросил:

– Ну, кто смелый?

Я спокойно протянула ему тарелку. Улитки и улитки, что такого? Наша Марта наверняка умеет их готовить, а если мне не понравится вкус – доем сыр и салат.

Улитки меня действительно не впечатлили. Было ощущение, что жую землю. Я мужественно выдержала испытание, но от второй отказалась.

Дядюшка Одэлис посмеивался и уминал моллюсков. К моему удивлению, Роналдо тоже активно отдавал должное главному блюду. А я, стыдливо опустив глаза, ковыряла козий сыр.

За столом царила тишина, нарушаемая лишь стуком панцирей о тарелку и чмоканием, с которым очередную улитку доставали из раковины.

Показалось, что дядюшка Одэлис поглядывает на меня, словно чего-то ожидая. Может, хочет, чтобы я подружилась с его племянником? Но как?

Я совершенно не представляла, о чём говорить с молодым мужчиной этого мира. Что им тут интересно? Чем они занимаются?

А почему бы и нет…

– Чем вы занимаетесь, синьор Роналдо? – я вежливо улыбнулась ему и положила в рот маслину. Надо же, а здесь они совершенно не похожи на те, что привыкла покупать в своем мире.

Показалось, или Рокуэлл проводил моё движение взглядом?

Вопрос он проигнорировал, продолжая уплетать улиток, запивая их красным вином. Дядюшка подождал несколько секунд, а потом позвал его:

– Роналдо?

– Да, дядя Одэлис, – Рокуэлл поднял взгляд.

– Ты ведёшь себя невежливо и заставляешь меня краснеть, – племянник смотрел непонимающе, и синьор Портэлл был вынужден пояснить: – Синьорина задала тебе вопрос, не дело его игнорировать.

– О, простите, синьорина, я не расслышал вопроса и прошу простить меня, – лицо Рокуэлла выражало живейшее желание загладить свою вину. – Что вы хотели узнать?

Я смутилась. Племянник синьора Одэлиса казался таким искренним в своём раскаянии. Вдруг и правда не расслышал? Бывает, задумался.

Я повторила свой вопрос, одновременно разглядывая молодого Рокуэлла.

– В данный момент я изучаю профессию виноградаря, – ответил он то, чего я совсем не ожидала.

Мальчишка был совсем не похож на дядю – высокий и нескладный, и больше напоминал неловкого студента, чем человека, трудящегося на земле. Я с трудом представляла его среди лоз в широкополой шляпе, защищающей от солнца. Но я до недавнего времени тоже не предполагала, что вдруг начну этим заниматься и увлекусь.

А сейчас могла ли представить что-то иное?

Но почему синьор Портэлл учит не своего племянника? Почему он учит меня?

– Вы так удивлённо смотрите на меня, юная синьорина, наверное, думаете, почему я изучаю сию науку не на винограднике своего дяди? – произнёс он с мягкой улыбкой и стал похож на моего одноклассника Генку, ботана, мучимого всеми хулиганами школы.

Я только кивнула, потому что подумала именно об этом. Взглянула на синьора Портэлла, но тот со снисходительной улыбкой наблюдал за нашей беседой, не вмешиваясь, словно чего-то ждал.