Помощница профессора - Катя Водянова Страница 8

Хавьер же припарковал машину возле непременного здания особого управления, помог девушке выйти и придержал дверь в здание. Ирр смущалась, фыркала, чувствовала себя неуютно, но не отказывалась от таких знаков внимания.

— Признаться, я бы предпочел оставить вас до конца расследования. С начальством я договорюсь.

Она нахмурила брови, затем шумно принюхалась к Хавьеру. Чихнула и непосредственно-детским жестом почесала нос.

— А в управлении не хватает гончих? Зачем это я целому дону?

— Донов давно уже нет, а мое начальство не любит выделять служебных вержей. Вам не нравится оперативная работа?

Ирр фыркнула и отвечать не стала.

— Если отправлю запрос, ваше начальство не сможет отказать особому управлению, но я бы хотел получить ваше согласие. Будете ли мы моим компаньоном, Ирр?

Девчонка спрятала руки в карманы и чуть задрала нос.

Что бы значил ее отказ? Ничего, по сути. В республике никто не считался с мнением вержей, земпри с их ограничением в выборе работы и передвижением были в разы свободнее и имели больше прав. Если бы Хавьер приказал, гончая пошла бы следом без вопросов. Но такое сотрудничество ему не нужно.

— Я подумаю, — ответила она.

— Хорошо, тогда сейчас мы запишем ваши показания и ощущения, заверим их, и я верну вас домой. Могу даже договориться о выходном.

На это она кивнула, но согласия своего так и не дала.

* * *

Кроу внимательно слушал его доклад, постукивая карандашом по столу. Совсем юнец, если взглянуть со стороны, однако он руководил особым управлением еще в те времена, когда оно защищало интересы империи, а Хавьер носил другое имя и обучался в гимназии.

Возможно — магия, возможно — особые мази от ушедших, которые регулярно завозили из Серебряной страны, возможно — начальник и сам не был человеком, но работал он на совесть, поэтому и это, и прошлое правительство, закрывали глаза на вечную молодость Уилфреда Кроу.

— Значит, версий у вас пока нет? — он так и не открыл официальный доклад Хавьера, где и содержались описания версий и направлений, в которых будет вестись следствие.

— Версий множество. Филипп Морено трудился в полиции больше тридцати лет, врагов у него хватало. Не стоит исключать и личные мотивы. Какой-нибудь ревнивый муж, сосед, которого измучили попытки музицировать нашего инспектора, да просто случайный маньяк.

— Который вложил ему в руку серебряную монету и соцветие терна? Сами верите в это, свогор Сото?

— Гораздо больше, чем в ревнивого мужа, если отрабатывать все версии.

Стоило вспомнить одутловатое лицо Морено, его толстые пальцы и усы, и версия о героических любовных похождениях проваливалась. Да и к чему ему любовницы, если к услугам инспектора были десятки бесправных девушек-вержей?

— А что ваши тайные информаторы? — поинтересовался Кроу.

— Ничего определенного. Гончая утверждает, что убийца пришел через разрыв пространства и в него же ушел. А еще у нас есть свидетель. Предположительно девушка, но с ее следа тоже сбили магией. Очень сильной и старой. Кроме того думаю, что наш инспектор был нечист на руку.

— И его мелкие махинации могли настолько разозлить кого-то из старой знати, что они решили прибегнуть к магии?

Хавьер промолчал. Будь у него стройная и непротиворечивая версия, уже бы озвучил ее. Но Кроу не торопил, он никогда никого не торопил. Этот странный человек считал, что самое страшное — неизбежность. И правосудие эффективно только тогда, когда оно неизбежно. Спустя час или десятилетия, но каждый преступник должен понести наказание. Особенно тот, что попал в поле зрения особого отдела.

— Есть мысли по делу? — снова заговорил Кроу.

— Такие артефакты редки, они хранились в очень древних родах, хочу поискать о них информацию, а после покажу самых перспективных кандидатов гончей. Если она опознает запах — буду искать улики и доказательства вины.

— Не отметай и другие версии, — Кроу махнул рукой на дверь, намекая, что дает Хавьеру полную свободу действий. Но и о результатах спросит со всей строгостью. — И поторопитесь, Сото, сейчас непростое время, тысячи земпри прибыли в город, могут начаться беспорядки.