Разделенные - Анна Пляка Страница 8

Через бесконечное число крутых поворотов и рывков, когда все, кто не успел вцепиться во что-нибудь, падали друг на друга, машина остановилась. Хлопнула дверь, Акайо успел увидеть, как мелькнула в проеме узкая юбка, пробежали по оказавшимся прямо возле машины ступенькам некрасивые худые ноги в неудобной даже на вид обуви. Из второй двери вышел водитель, прислонился к борту, отдыхая. Рабов никто выпускать не собирался, и они сидели, уставившись кто в окна, кто себе в колени. Акайо заметил, как они похожи — с типично имперскими чертами, суровыми выражениями лиц и короткими, едва начавшими отрастать волосами. У многих за ушами виднелись витые трубочки переводчика, шею Тетсуи охватывал ошейник-модулятор. Сам Акайо уже привык обходиться без них, поняв, что большую часть тех слов, которые он не понимает, переводчик ему все равно не объяснит — излишне старательная вещь превращала эндаалорский краткий и емкий "кар" в "самоходную повозку большого размера для перевозки людей в достаточно удобных условиях". За это время Акайо успевал запутаться и потерять смысл фразы.

Он впервые подумал — их ведь купили с какой-то целью. А он так и не разобрался, какую работу должны были выполнять люди, продаваемые человеком-табуреткой. Рабы, многие из которых, похоже, даже не умели говорить на местном языке.

Зачем они нужны этой женщине?

Акайо чуть пригнулся, заглядывая в низкое окно, пытаясь рассмотреть дом, в котором скрылась их покупательница. Над прозрачными дверями вилась длинная надпись на эндаалорском, и ему пришлось потратить немало времени, разбирая мелкие символы здешнего алфавита.

В начале обучения он с трудом привык к тому, что здесь каждый знак передает лишь один-единственный звук, а не слово, не смысл, и даже не слог. В результате каждое слово можно было составить лишь одним, строго определенным способом, без каких-либо вложенных смыслов, традиционных для империи, где можно было смертельно оскорбить человека, использовав для записи его имени не те символы. Сейчас главной проблемой было то, что каждое слово в эндаалорском состояло из целого десятка значков, каждый из которых Акайо предстояло рассмотреть, щурясь в затемненное окно машины.

Когда у него наконец получилось прочитать, перечитать трижды, но практически ничего не понять из названия "Научно-исследовательский институт генетических и исторических связей Праземли и Терры-34", водитель успел отойти от машины, бросив открытую дверь, вернуться, съесть какую-то еду из прозрачного пакета. Теперь он курил странную металлическую трубку, пуская в воздух облачка, больше похожие на пар, чем на дым. Акайо пытался вычленить из надписи понятные части — наука, исследование. Но что такое “генетические связи”? Он понимал, что просто выкинуть незнакомые слова не выйдет, хотя бы потому, что историю здесь изучали даже не Эндаалора, и не Кайна, а каких-то Праземли и Терры. Он о таких местах никогда не слышал.

И это все равно не отвечало на вопрос, зачем кому-то в спешке покупать девятерых рабов. Насколько Акайо знал, историю по людям изучать невозможно. Или именно за изучение истории в людях отвечало непонятное словосочетание?..

Он мысленно свернул этот свиток, положил на самую высокую полку в своем сознании, пометив яркой синей печатью — неизвестное знание, вернуться позже. Вернувшись из библиотеки разума, посмотрел на остальных.

Рабы сидели почти не шевелясь, так тихо, что слышно было, как свистит металлическая трубка водителя, когда он с силой втягивал через нее воздух. Двигались только глаза — люди бросали друг на друга быстрые взгляды, рассматривали лица, руки, кто как сидит. Акайо узнал, кроме Тетсуи, еще двух своих бывших солдат. Имена тут же сами всплыли в памяти, как и положено — генерал ведь должен был знать каждого рядового. Маленький знаменосец, увидев его, несколько секунд не мог отвести взгляд, даже рот приоткрыл от изумления. Затем опомнился, отвернулся, вернув на лицо маску примерного имперского солдата. Джиро, второй сын не самого большого рода, смотрел на Акайо недоверчиво, будто не веря тому, что видит. Иола, каждый день просыпавшийся до гонга, чтобы потренироваться еще немного, не смотрел ни на кого вообще. Судя по каплям пота, блестевшим на гладком лбу, он занимался своим любимым делом — тренировался в мысленном додзе с воображаемым противником. Хорошее занятие, если приходится долго ждать, но внимание при этом не требуется.