Джокер - Феликс Разумовский Страница 8

Говорят, нет ничего хуже, чем у самого края поманитьчеловека надеждой. Несбыточной…

— Ты хочешь сказать, старлей, что она сможет убрать моюопухоль? — развеселился Краев. — Неоперабельную? И метастазы нараз-два повыдергает?.. А не многовато для одной Пещёрки, что и нас с тобойвместе свело, так ещё и хилеры филиппинские… с нашими киллерами под ручку…

— Значит, в чудеса не верим, сказки нам побоку? Так,так, материалист ты наш, — едко усмехнулся Песцов. — А вспомни, какмы водички хлебнули из ручейка, там, под землёй, в кяризах, в Афгане, мать его?Так вот, я с тех пор от пули ухожу легко, в стене дырку пальцем делаю —показать? Да, думаю, и ты, сержант, не лаптем щи хлебаешь, иначе бы с какихфигов заказывали тебя?.. Не конкуренты же, графоманы, им такие деньги во сне неприснятся… Короче, вляпались мы с тобой в одно дерьмо, и потому держаться намлучше вместе, не то пропадём. Ты мне жизнь в Афгане спас, а я к долгам непривык. Так что…

Он не договорил. В дверь деловито постучали, и тут же слёгким щелчком раскрылся запертый вроде бы замок.

— Можно? — В номер вошла Бьянка. — Пардон,что нарушаю ваше строгое мужское общество, но, дорогой, — тут она влажноглянула на Песцова, — пора и честь знать. У нас медовый месяц, а я вся внебрежении… — И вздохнула: — Что к золотой свадьбе-то будет?

— Познакомься, милая, это Олег, — показал Песцовна Краева. — Мы служили вместе.

— Ах да, как же, как же, наслышана, — Бьянкаподошла, улыбнулась, протянула холёную руку, — Очень, очень приятно.Эльвира.

Краев не удержался от мысли, что имя «Эльвира», пускай ифальшивое, очень ей подходило. Да уж, не Маша-Наташа.

— Мне тоже, — соврал он и повернулся кПесцову. — Ну что, брат, ступай. Ещё поговорим.

— Непременно, — усмехнулась Бьянка. —Поговорить действительно ещё придётся. Нам всем…

Когда за ними закрылась дверь, Краев задумался, началмашинально искать сигареты, потом вспомнил про кота и в запоздалом ужасеустремился на улицу.

В райцентре бушевало торопливое северное лето. Краев тут жевдохнул тополиную пушинку, закашлялся и начал судорожно оглядываться. Нускажите вот, люди добрые, где, под каким кустом, на какой помойке искать гадаТихона?.. Стоило представить расстроенное лицо Оксаны, вообразить её отчаяние ибеспокойство — и Олег ощутил готовность повторить вчерашний марш-бросок, толькобы разыскать хвостатого проходимца. Как ни крути, сволочь Тишка, похоже, был унеё единственным по-настоящему близким существом.

«Ну и сразу надо было его на шлейку сажать, — злоподумал Краев, сам не зная, к кому обращается, к безответственной котовладелицеили к себе самому. — Где я его теперь ей найду? А и найду, хрен поймаю,если сам в руки не дастся. Это же не кот, а тигр саблезубый…»

С горя Краев зашёл в магазин, на двери которого красовалосьжёлто-зелёное воззвание какой-то «Церкви Трясины Судьбы», оглядел прилавки икупил — нет, не шлейку, а чёрный хлеб, полукопчёную местную колбасу и коробкутоматного сока. А стоило выйти, как по ушам резанул истошный кошачий вой,причем на два голоса. Ещё секунда, и из кустов опрометью вылетел большой белыйкот — уши прижаты, морда в крови. За ним молча несся разъярённый Тихон. Пастьпрезрительно оскалена, злющие глаза так и горят… Он без особого труда догналоппонента, вцепился в холку, повалил… Прохожие оглядывались, кивали, делаликомментарии.

Перейдя в партер, зверюги сплелись в клубок, облакомполетела в стороны белая шерсть, и Краев даже задумался, какого рода пушинкуему довелось только что проглотить. Не требовалось быть знатоком кошачьейиерархии, чтобы понять: происходила смена городской власти. Всё кончилось оченьбыстро. Белые, отчаянно хромая, убрались на помойку, а красные, то бишь рыжийузурпатор, принялись аннексировать новые территории. Тихон решительно пометилпоребрик у магазина, нагло задрал хвост и с видом завоевателя направился кгостинице, рыжий и целеустремлённый, как непобедимый Чингисхан. Краев послушнодвинулся следом, жалея, что не купил в магазине поганцу что-нибудь персональновкусное. Ну ничего, от колбаски небось не откажется…