Алхимики Фадрагоса - Ольга Савченя Страница 8

— Не умрешь, — вполне миролюбиво прозвучал ее голос, а глаза вновь блестели энтузиазмом, — Доверься духам предков, они никогда не причинят вреда своим.

— Так я не их, — напомнила я.

— Поэтому все становится интереснее! — сжала она кулаки, видимо, стараясь сдержать восторг, но ей удавалось с трудом, поэтому она поспешно отвлеклась на сумки.

Я для нее подопытная. Она же просто эксперименты на мне ставит! Выживу, не выживу? Заболею или нет? Я закрыла глаза, понимая, что выбора у меня все равно нет. Пешком одна не доберусь точно.

— А что будет, если они откажутся меня за свою воспринимать? — все же поинтересовалась я.

— Тут останешься, — пожала плечами Елрех, продевая веревку через крепкие петли в мешках, — А может, частично они тебя примут, тогда руки лишишься, или ноги, или…

— Не надо «или»! — спохватилась я, чувствуя, как немеют от страха ноги.

— Ты хотела знать, — с улыбкой протянула она.

— Уже не хочу.

— Сейчас все увидим, — ухватилась она за конец веревки, намотала его на руку, подошла ко мне и, взяв меня за запястье, серьезно произнесла: — Расслабься и ничего не бойся, Асфирель. Доверься мне и моим предкам.

Я съежилась, когда она закрыла глаза и тихо забормотала:

— Итьял, прими нас в холодные объятия, согрейся теплом нашим, позволь пройти по грани и отпусти в другом Священном круге.

В ночи замерцали белесые светлячки, разжигаясь и сияя все сильнее. Они устремились к нам. Я затаила дыхание и замерла, стараясь расслабиться. Первый светлячок коснулся плеча, и я ощутила холод, как если бы ко мне приложили лед. От этого прикосновения кожа начала белеть, и белизна быстро расползалась по телу. Я ощутила холодные прикосновения в других местах. От испуга не удавалось избавиться, поэтому я взглянула на Елрех. Она наблюдала за мной с любопытством, но, кажется, с ее телом происходили те же метаморфозы. Немного успокаивает. Вскоре тело наполнилось легкостью, белизна стала полупрозрачной, словно мы и вправду превращались в духов. Холода я больше не ощущала. Запах ночных цветов ослабел, а затем вовсе исчез. Наши сумки стали полупрозрачными быстрее, чем мы.

— Исшафи, видавший весь мир, поиграй же с нами, — с улыбкой прошептала полупрозрачная Елрех, оглядываясь по сторонам: — Разбавь же весельем путь нам до Больших мостов.

Теперь я боялась пропустить возникновение новых светлячков, поэтому суматошно оглядывалась. А затем замерла, осознавая, что больше не дышу, не могу закрыть глаза, не ощущаю себя. Только слышу и смотрю. Светло-серые светлячки были едва заметны и хаотично носились в центре круга. Порыв ветра ударил меня в спину, подбросил вверх, я закричала, но получилось только шепотом. Нас поднимало выше над землей, я видела Елрех недалеко от себя. Еще через несколько секунд, я бы сравнила ее с призраком. Внизу травы волнами стелились по ветру на север, а серые духи Исшафи несли нас на восток, иногда ускоряясь, иногда замедляясь. Я не заметила, когда страх отпустил меня. Весь путь рассматривала раскинувшиеся просторы: разнообразные ландшафты от горных возвышенностей до низин, от степей до темных лесов. Вскоре сознанию надоело удивляться, и хотелось поскорее добраться до места прибытия необычного средства передвижения.

Шум битвы донесся далеким перезвоном стали, привлекая внимание. Внизу стелилась пустынная местность, щедро разбавленная острыми скалами и полосами углублений, как от давно пересохших рек. Черные силуэты, словно игрушечные, с криками сбегались, смешивались, создавая шум, и разбегались в меньшем количестве. Вновь виднелись разные по цвету всполохи: красная вспышка осветила гигантский череп неизвестного мне монстра, давно просевший в почву; ядовито-зеленый свет смешался с пылью, обрисовывая одинокий силуэт вдали от битвы и копошение вокруг него; золотые столпы света ударили в разных местах, но стремительно исчезали, оседая искрами; черная волна разбегалась вдали, оставляя после себя мертвую, иссохшую площадь.

Я бы вскрикнула от грохочущего рыка позади, но состояние, в котором находилась, не позволяло кричать. Меня накрыло чернотой, поглотило в огонь, вызывая панику, ослепляя. Я оказалась в каком-то жерле вулкана, но ничего не обжигало. Ночной свет порадовал только через секунд тридцать спустя. Гигантское чудовище! Дракон?! Больше для сравнения я ничего вспомнить не могла. Но разве их рисовали и в фильмах показывали таких размеров? Он пронесся прямо через нас с Елрех, разворачиваясь так близко, что я с легкостью рассмотрела каждый бугор на теле, каждую трещину, подсвеченную жидким огнем. В его жилах точно текла лава! Глазницы горели пламенем, а изогнутые шипы дымились, оставляя копоть после себя. Он чуть взмахнул крыльями, плавно устремляясь вниз, прогромыхал низким рыком, приоткрывая пасть. Я словно ощутила, как внутри меня, бестелесной, все вибрирует от создаваемых им звуков. Я не могла отвлечься, разглядывая длинный хвост с костяным наростом, но все же… Оглушительный гул вырвал меня из умиротворенного восхищения, и я пожалела тех, кто оказался на пути крылатого монстра. Пламя беспрерывным потоком вырывалось из его пасти, оставляя после себя обугленные скалы, стекающие дорожки жидкого огня, статуи замерших бойцов и подхватываемый ветром пепел. Чудовище медленно парило, продолжая выжигать всех на своем пути. Меня уже относило дальше, и я жалела, что не имела возможности обернуться, но успела заметить, что теплое по оттенку зеленое мерцание на некоторых участках не позволило огню пробраться под себя, оберегая куполом маленьких живых существ. Я не была уверена, что внизу сражаются люди.

Разбушевавшиеся чувства я успокаивала еще долго. Страх, восторг, трепет… Что захватило меня больше? Путем постоянных расспросов мне удалось узнать у Елрех, что Фадрагос полон разнообразной жизни: множество разумных рас со своей историей, вытекающими из нее традициями и культурой, но еще больше в мире чудовищ, движимых инстинктами выжить или убить.

Ань, признайся, ты бы осталась тут на денек другой и хоть немного утолила растущее любопытство… Признаться не сложно, но мысль о семье пробуждала вину и беспокойство. Необходимо вернуться домой. Как можно скорее.

Луна и звезды медленно затухали, теряя красивую яркость. На востоке небо окрашивалось в лиловые оттенки, розовело. Мое внимание вновь было захвачено, но уже сказочным видом и пением одинокой птицы, знаменующей скорый рассвет. Над возвышенностью нас не подняло, сближая с землей и позволяя рассмотреть все получше. Туман стелился у подножья заброшенного дворца. Его белоснежные стены чернели трещинами, из которых вылезала вьющаяся растительность. Она цепко ползла зеленым ковром к высоким шпилям башен и крепко стягивала стены. Центральная башня была разрушена, оголяя зал. Должно быть, когда солнце пробивается сквозь витражные стекла уцелевших окон, внутри все выглядит волшебнее, чем снаружи. Верхнюю часть башни обломками разбросало по окружающей местности, формируя причудливый пейзаж. Некоторые деревья цеплялись за древние обломки корнями и едва не заваливались стволом на землю, но пышные кроны упрямо тянулись ввысь. Неподалеку от дворца из вывернутой почвы, торчали камни. По ним тоненькими струйками тянулась странная жидкость. Подземный источник давал начало тягучей, тоненькой речушке: густая, как кисель, а сиреневым мерцанием не уступала красотой ночному небу Фадрагоса. На ее темных берегах, как стеклянные бисеринки, светились голубые цветы. Большой лось, а может подобное ему существо, пришел утолить жажду из необычного источника. Я хотела бы увидеть его ближе, рассмотреть огромные рога, опутанные растениями, которые тянулись по земле, но духи ветра ускорились, унося нас дальше.