Реквием по империи - Диана Удовиченко Страница 8

— Благодарю тебя, Уран-гхор, и тебя, шаман, за щедрый дар. Вправду этот вулкорк целой стаи стоит.

— Пусть принесет он тебе только удачу, — важно отвечал молодой вождь. — Ешьте, пейте, гости. А Роб пока всем вулкоркам ошейники сплетет.

Скоро каждый получил в дар чудесного зверя.

— А теперь пора и воинов моих проведать, — сказал Уран-гхор.

Охотно согласились орки, каждому было интересно, чем еще удивит их глава клана ориг. Но того, что предстало их глазам в воинском селении, никто увидеть не ожидал.

Широко стелилось ровное поле перед холмами-близнецами. На его краю лагерь стоял: десяток простых каранг да часовые между ними. А над полем реял звон клинков, неслись боевые кличи. Сотни орков здесь собрались — все воины клана ориг, от молодых, проводивших свою шестнадцатую зиму, до крепких стариков, убеленных сединами.

На стороне стужи учебное поле боя устроено было. Молодые воины сражались на деревянных мечах, а рядом взрослые орки стояли, покрикивали на них, давали советы. Если совершали юноши ошибку — наставники их останавливали, терпеливо объясняли, показывали, как правильно держаться надо.

Чуть дальше бились друг с другом зрелые, опытные воины. Всерьез сражались, без пощады. Летели искры от сталкивающихся клинков, трещали щиты. Стремительны, мощны и хитроумны были орки в сражении. Волками рыскали они, обходя противника, взлетали в высоких прыжках, ковылем стелились по земле, уклоняясь от ударов.

— Сильные воины, — промолвил Вели-гхор.

Остальные вожди тоже одобрительные слова сказали. Только один Оран-гхор презрительно морщился.

— А как же так выходит? — удивился Эр-гхор. — Ведь сражаются воины всерьез, а на них — ни раны, ни царапины.

— Наши шаманы на учебу клинки заколдовали, — сказал Уран-гхор. — Мечи боевые, наточенные, но телу вреда не приносят. А вот если выйдет против моих воинов настоящий враг — волшба тут же исчезнет.

И опять поразились вожди, и опять Оран-гхор недовольно глядел.

На стороне тепла странные строения возвышались, невиданные вождями. Глухие деревянные стены, хитрые лестницы, вбитые в землю толстые высокие опоры, на которых лежали гладко отесанные бревна. Самые юные орки под присмотром строгих немолодых воинов штурмовали эти препятствия, взбирались на них, ловко бегали по бревнам. А едва пройдя все преграды, возвращались и начинали снова.

Захохотал Оран-гхор:

— Что делает молодежь? Зачем наверх карабкается? Орки они или белки лесные?

— В Богатых землях дома большие, а селения окружены высокими стенами, — спокойно отвечал Уран-гхор.

— Неужели правду о тебе говорят? Неужели ты хочешь на людей набег совершить?

— Нет, — сказал молодой вождь. — Не набег. Войной пойти хочу.

— Морриган тебе судья, — продолжал Оран-гхор. — Безумное это дело. Но пусть даже так. Зачем же заставляешь ты юнцов по деревяшкам лазать? Нет такой стены, на которую орочий воин взобраться бы не сумел. Сыновья диких племен ловкости да силы на охоте набираются, воевать в набегах на соседей учатся.

Разгорячился могучий вождь, немыслимо казалось ему, что нарушает Уран-гхор все обычаи и традиции Орочьего гнезда. А тот не ярился, не кричал, говорил ровным голосом:

— Нет у меня времени ждать, когда юноши сами в опытных воинов превратятся. Пускай лучше здесь учатся, под присмотром старших. А набеги на другие племена я своей волей запретил, под страхом смерти. Негоже брату на брата с мечом идти, кровь проливать.

Молчали вожди. Каждый свое думал. Одни одобряли слова Уран-гхора, другие в душе не соглашались с его новыми порядками. Но все понимали: могучая сила в степях появилась, и с ней придется считаться. И только Оран-гхор никак успокоиться не мог:

— Но зачем орков как щенков натаскивать, когда самый неопытный воин, поев грибов, в нордара превращается! Один хх'раис в бою десятерых стоит!

— От безумных воинов для клана вред один, — сказал молодой вождь, — Долго такие не живут, а мне каждый меч нужен. А у настоящего бойца разум должен быть холодный. Чтобы не только нападал он, но и защищаться мог, и товарища в сражении поддержать.

Не вынес Оран-гхор этих слов, услышал в них издевку. Сам он перед боем всегда грибы дурманные ел и воинов своих заставлял. Бешеным зверем зарычал:

— Плохо живешь, Уран-гхор! Не по закону Морриган!

Но тот снова ровным голосом ответил:

— Чтит мой клан кровавую богиню, возносит ей молитвы. Но живем мы по законам Урана.

— Тогда хочу я посмотреть, чего стоит Уран в бою! — вскричал Оран-гхор, выдергивая меч из ножен. — Сильны твои воины, а сам ты только говорить горазд!

— Не хочу я нарушать законы гостеприимства. Не должен хозяин с гостем клинки перекрещивать.

Тут и другие вожди вмешались. Схватили Оран-гхора под руки:

— Не дело гостю устраивать драку в доме хозяина! Сам же не по древнему обычаю поступаешь!

Скрипнул зубами Оран-гхор, сдержался, но злобу затаил. "Силен его шаман, — думал он. — Заколдует мой клинок, и погибну зря". С тихой угрозой бросил:

— Хорошо. Пусть все видят, что я чту законы Морриган. И сегодня буду твоим гостем. Но если наши с тобой пути в степи пересекутся — не жди пощады, Уран-гхор!

— Пусть будет так, — согласился молодой вождь. — Тогда поедем обратно в селение, дальше праздновать. Слушайте меня, воины клана ориг! — громко крикнул он. — Сегодня вы хорошо потрудились. А теперь ступайте отдыхать! В честь дня проводов зимы отпускаю вас до завтра. Для всех возле стоянки моего племени праздничное угощение приготовлено!

Ответом ему был боевой клич, вырвавшийся из сотен глоток. И так громок он был, так могуч, что проник в самые души гостей.

"Клан — великая сила, — думал молодой Вели-гхор. — Вместе они горы свернут. А наши племена рау разобщены, друг на друга вулкорками смотрят, так и норовят набежать, напасть. Плохо это".

"Могущественный клан, — размышлял Эр-гхор. — Силен своим единством, и вождем силен. А главная сила — шаманы. Даже если все племена даг вместе собрать, не стать ему таким грозным".

Оран-гхор тяжелой злобой наливался, щурил черные глаза, стискивал в могучих руках поводья. "Ничего, — думал, — еще посмотрим, чья возьмет в открытом бою, без колдовства". Верил в священное безумие хх'раисов.

Остальные вожди тоже в задумчивости назад ехали. Кто мощи ориг завидовал, кто за свои земли боялся, кто законам Урана удивлялся.

Селение Гра-ориг встретило вождей весельем и новым угощением. Только теперь большой стол был накрыт. Он опоясывал всю стоянку племени. Прямо на земле стояли котлы с жирной похлебкой, блюда с кусками мяса, лежали лепешки. Женщины из всех племен ориг шли сюда, несли еду, ждали своих воинов.

А перед столом уже начались пляски. Молодые девушки кружились в ритуальном танце, вскидывали руки к небу, благодарили солнце за подаренное весеннее тепло. Гибкие, сильные, в расшитых диковинными узорами светлых теленгах, они то плавно шли по кругу, плыли, словно дикие утицы по озерной глади, то стремительно неслись, как молодые горячие оленухи по бесконечным просторам степи. Склонялись к земле, испрашивая у нее плодородных сил, распрямлялись и вновь тянулись к небу, брались за руки, вели хоровод, сходились, обнявшись, и опять рассыпались по полю, будто яркие весенние цветы. Скакали вокруг дети, радовались веселому празднику. Беззубо улыбались старики и старухи, счастливые, что проводили еще одну зиму, пережили холода и снова увидели солнце.