Небесные Врата - Курт Бенджамин Страница 79

Однако человек заметил взгляд Льешо, остановился и вошел в комнату.

Когда он подошел ближе, Льешо узнал лекаря Ибн Аль-Рази.

– Ты проснулся и скорее всего хочешь есть.

– Умираю с голода, – признал Льешо. – Я, наверное, пропустил обед.

Лекарь улыбнулся: его глаза удовлетворенно сверкнули.

– Завтрак. Твои друзья волновались. Я сказал им, что ты проснешься, когда сочтешь нужным, и отослал заниматься своими делами.

– Волновались?..

Где-то глубоко шевельнулось воспоминание о том, как он лежал у ног Богини, но сейчас оно казалось таким далеким, покрытым липкой темнотой сна…

– Ты проспал три дня.

– Три дня!..

Льешо подпрыгнул в постели и обнаружил, что ноги отказываются ему служить, а голова восстает против внезапной смены положения. Принц упал обратно на пуховую перину, борясь с тошнотой. Кто-то обмыл его, пока он спал, сменил грязную одежду на мягкую ночную рубашку, доходящую до лодыжек. Спать в ней хорошо, но гулять по Понтию – вряд ли, когда придется встать на ноги, что юноша собирался сделать с минуты на минуту.

– Принц Таючит?..

– Все еще страдает от ужасной раны.

Лекарь покачал головой, явно печалясь по поводу кошмарного состояния юного принца.

– Маковый настой дает ему возможность отдохнуть. Когда рана начинает гнить, помогают лекарства, которые я составил в своей мастерской.

Заражение. Льешо достаточно насмотрелся битв и знал, что это такое. Да и при работе с устрицами на Жемчужном Заливе – тоже, если уж на то пошло.

– Кван-ти, целительница с Жемчужного острова, делала пасту из смол и водорослей, чтобы снять воспаление, – сказал он.

Кван-ти теперь далеко, и Льешо не стал упоминать, что она была королевой-драконом, когда не лечила раны детишек, собиравших жемчуг в заливе.

– Я тоже знаю некоторые зелья, – сказал Аль-Рази. – А мои поэты могут наизусть прочитать состав многих из них.

Лекарское дело в империи Шан имело мало общего с поэзией, а гарны по большей части пользовались загадками. Зато познания Адара в фибской медицине основывались на молитвах. Так что обычай рифмовать состав лекарств не слишком удивил Льешо, хотя и заставил гадать, почему Хабиба искал именно этого лекаря.

– Я бы хотел познакомиться с вашими поэтами, если можно.

Юноша не стал делиться подозрением, что среди рабов-поэтов Ибн Аль-Рази скрывается фибский принц.

– Конечно. После завтрака, когда тебя обследуют и зарифмуют твою историю болезни.

В Кунголе все делали по-другому, но Льешо решил не обращать внимания. Скоро он получит ответ на свой вопрос: есть ли в доме Ибн Аль-Рази брат Менар?

А пока его больше заботил принц Тай.

– Ваши поэты давали принцу какие-нибудь зелья? – спросил он.

Льешо знал, что некоторые люди плохо реагируют на определенные лекарства. Бывало, ныряльщики умирали от зелий, которыми пытались лечить легкие царапины.

Аль-Рази заверил, что с гарнским принцем не произойдет ничего подобного.

– Принц Таючит хорошо воспринимает наши мази и зелья, – сказал лекарь. – Но такая кошмарная рана уязвляет душу не меньше плоти. Выздоровление зависит от его духа и воли.

Льешо понимающе кивнул. Ему не понравился ответ, однако он вспомнил, как несколько сезонов назад лежал раненый после сражения на рынке Шана. Он мог умереть, если бы не братья.

Адар и Шокар, его отряд, даже сам император поддерживали юношу в трудную минуту, что не удалось бы никаким зельям. Льешо сделает то же самое для Тая.

Отбросив чистую белую простыню, он снова попытался встать.

На сей раз лекарь не стал противиться.

– Уборная там. – Он махнул рукой в конец комнаты. – Справишься сам, или принести горшок?

Вообще-то Льешо собирался вовсе не в уборную, но тут он передумал. Сначала уборная, потом палата Тая.

– Справлюсь, – уверенно ответил юноша. Он же не болен. Просто вымотался до предела. – Потом мне нужно к принцу Таючиту.

– Сначала в уборную, – согласился с первым пунктом лекарь. – Потом завтракать, – предложил он собственный распорядок.

Впрочем, если подумать, завтрак – тоже неплохая идея.

– Дальше тебя обследуют. А потом решим насчет посещений.

Аль-Рази говорил беспрекословным тоном, и Льешо не нашел в себе силы возражать. Ноги уже слушались. Более или менее. Позже он найдет Тая самостоятельно, если лекарь не захочет помочь.

Врач кивнул слуге: тот взял принца под локоть, направляя и поддерживая.

Они без приключений добрались до уборной, хоть Льешо и подивился тому, что комната становится в два раза больше, когда через нее нужно пройти. Путь обратно оказался еще длиннее: слуга почти донес фибского короля до постели, на которой теперь громоздились мягкие подушки.

Когда Льешо устроился на горе подушек, слуга поставил на кровать поднос на коротких ножках.

Принц предпочел бы яичницу с беконом, ломоть хлеба и горшочек каши, но вместо них обнаружил на подносе деликатесы для инвалида. Шербет с вареными фруктами, тонкие, поджаренные до хрустящей корочки хлебцы и йогурт, в который их следовало макать.

Несмотря на мечты о более существенном завтраке, Льешо взял хлеб и окунул в йогурт, признавая, что и то, и другое приготовлено лучше, чем он ожидал. Фрукты тоже пришлись ему по вкусу. К своему ужасу, принц понял, что лекари не ошиблись с выбором блюд.

Когда он насытился, не опустело и половины подноса. Льешо обрадовался, что не отверг еду вслух, потому что теперь извиняться приходилось только в уме. Аль-Рази, похоже, прочитал его мысли по глазам. Лекарь понимающе улыбнулся и жестом приказал слуге унести остатки трапезы.

– Чуть погодя к нам присоединятся мои поэты. А потом, если у тебя будут силы, я тебя осмотрю.

– Хорошо.

Второй слуга убрал все подушки, кроме двух, и Льешо с удовольствием откинулся на спину, измученный простым удовлетворением физических потребностей. Несмотря на усталость, его сердце часто забилось, а волосы на руках и затылке встали дыбом. Еще чуть-чуть, и…

– Мастер Аль-Рази.

Вначале в комнату вошел удивительно худой, высокий, похожий на тростинку мужчина с книгой из льняных страниц. Свободной рукой он коснулся лба и сердца в уважительном приветствии. Раб был очень бледен, имел точеные черты лица и странные голубые глаза, похожие на льдинки. Не Менар – не фиб и не слепой.

Льешо попытался сдержать разочарованный вздох. В Понтии еще столько мест, где может скрываться Менар… О слепом поэте прослышали даже в Стране Лугов, значит, в городе он что-то вроде знаменитости. С такой репутацией ему не спрятаться. Льешо выйдет в город и найдет его, как только избавится от непонятной усталости.