Железная скорлупа - Алексей Игнатушин Страница 79

— Я прослежу, чтобы вы не встречались до завтрашнего утра, — сказал Чайльд хмуро. — Сэр Акколон, сэр Рейнольд, проводите сэра Инконню до покоев, а вы, сэр Борс, побеспокойтесь о Седрике.

Инконню безропотно подчинился, но Седрик не унимался:

— Ну, нет! Щенок назвал меня трусом! Я вызываю безродного…

— Молчи, безумный! — крикнул Чайльд.

— …на поединок!

В комнате повеяло ледяной стужей, на лицах суровых мужчин читалась растерянность. Седрик и сам испугался своих слов, но отступать было нельзя — засмеют, да и как уступить безродному щенку?

Инконню задохнулся от ярости, кровь отлила от щек.

— Безродный? — повторил он жутким голосом. — Мне известны имена моих родителей, — прошипел Инконню, сжимая рукоять меча до боли в пальцах. — Я скрываю имя до поры, пока не совершу деяние, достойное отца. А вы, сэр Седрик, еще будете валяться в грязи и униженно молить о прощении за гадкие слова. Вызов принят!

Чайльд свирепо оглядел склочников, Акколон положил ему руку на плечо, придержал. На Инконню рыцари поглядывали неодобрительно: хоть зачинщик Седрик, но он свой, а юнец — чужак.

— Чума на ваши головы! — простонал Чайльд.

Седрик вырвался из рук Беллеуса и Гонтера, одернул синий супервест:

— Прошу во двор!

— Седрик, одумайся! — вскричал Борс. — Мы ждали этого рыцаря не для того, чтобы его убить.

«Убить? Они не считают меня серьезным бойцом! Ну, я им покажу!»

Седрик повернулся к Инконню:

— Я просто вышибу дурь из твоей златовласой головенки. Может, подпорчу девичье личико, но марать меч не буду.

«Посмотрим».

Инконню, выходя из комнаты, шваркнул дверью. Вслед за ним двинулась толпа хмурых рыцарей.

Весть о схватке мигом облетела замок — жизнь на миг замерла, а затем коридоры содрогнулись от топота десятков ног: во внутренний двор поспешила челядь вперемешку с воинами, у всех глаза азартно горели.

Инконню пинком распахнул дверь во двор, ветер плеснул в лицо горстью мелкозернистого дождя.

Тренировавшиеся здесь воины спешно освобождали пространство для схватки: шлепались наземь деревянные мечи, пики, всадники слетали с седел, брошенные кони уныло топтали размокшую землю. Зеваки спешили занять места, откуда бойцы будут видны как на ладони.

— Проклятье, — сказал Чайльд. — Собрались, будто вороны на падаль. Вилланское любопытство!

— Господи, сэр Чайльд, что тут у вас происходит? — раздался сердитый голос Хелии.

Рыцари потупились, как мальчишки, застигнутые за шалостью.

Хелия выскочила во двор с криком:

— Сэр Инконню, что вы опять натворили? Вас можно хоть на миг оставить без присмотра?

Рыцарь слабо улыбнулся:

— Вероятно, нет.

— Что случилось? — спросила фрейлина требовательно.

Чайльд смешался под ее строгим взглядом:

— Э-э, леди Хелия, сэр Седрик вызвал сэра Инконню на поединок.

Девушка повернулась к юноше:

— Сэр Инконню, немедленно прекратите! Вы поклялись защитить королевство, а не задирать его последних защитников.

— Он назвал меня безродным, — молвил рыцарь глухо.

Хелия перевела взгляд на Седрика.

— Сэр, трудно совершить более гнусный и недостойный поступок. Немедленно извинитесь перед сэром Инконню, — потребовала фрейлина, Седрик вздрогнул. — Вы ногтя не стоите этого благородного рыцаря, преодолевшего такие опасности, какие вам не снились даже в детстве!

— Леди Хелия, — заскрежетал зубами Седрик, — мы очень рады вашему возвращению, но почему вы не привели с собой опытного рыцаря, за коим вас посылали? По-моему, безродный не стоит ногтя Дамаса.

Хелия побелела от гнева, приоткрыла рот, но Седрик, отвесив ей издевательский поклон, повернулся к Беллеусу, который принес ему щит и шлем.

Фрейлина топнула ножкой, резко повернувшись, бросила сердитый взгляд на Инконню, который уже принимал доспехи от Рейнольда. Облачился, скользнул рукой в петли щита, но от шлема отказался, отчего по двору прошел удивленный шепот.

— Прошу обойтись без убийства, — сказал Чайльд хмуро. В глазах седого рыцаря стояла невыносимая печаль, серебряные усы безвольно обвисли.

Седрик с глумливой ухмылкой посмотрел на противника, скрыл лицо забралом, ударил мечом в щит. Толпа приветственно заголосила. Инконню оглядел смеющиеся лица: стоят как на празднике, с нетерпением ждут лакомой схватки.

«И этих людей я должен спасать? Ради чего надрываться? Даже спасибо не скажут?»

— Наденьте шлем, сэр Инконню, — посоветовал Рейнольд.

Юноша не ответил.

Толпа замерла, предвкушая знатное зрелище. Инконню скользящим шагом оказался перед Седриком, клинок ударил в синий щит, от оглушительного грохота зрители вздрогнули. Мокрая земля глухо чавкнула под спиной Седрика.

Публика изумленно охнула. Седрик с трудом поднялся, ноги предательски дрожали. Чайльд крикнул:

— Довольно, сэр Инконню победил!

Толпа зашумела разочарованно.

Седрик с сердитым рыком зачавкал сапогами по земле. Инконню, небрежно отразив удар мечом, надавил щитом, пошатнув противника, затем клинки звонко скрестились. Юноша впечатал сапог в синий щит, и ноги Седрика разъехались. Раскинув для равновесия руки, он открыл торс, вызвав испуганные охи зрителей.

Инконню широко шагнул, ударил грифоном в герб Сноудона, отчего Седрик, выронив меч, грузно упал, шлем, свалившись, звякнул о сапоги зевак. Беллеус посмотрел на Инконню с ненавистью, крикнул:

— Седрик, вставай, не позволяй чужаку унизить рыцарство Сноудона!

Толпа согласно загомонила. Чайльд, дернув Беллеуса за рукав, прошептал зло:

— Не разжигай страсти, дурак! Нам предстоит вместе сражаться и, может, умереть. Признай, как мужчина, что Инконню бьется лучше!

Беллеус отвел взгляд, задвигал желваками.

Орущая толпа побадривала Седрика. Инконню царапали злобные взгляды.

«Не лучший способ завоевать доверие», — подумал горько.

Седрику подали меч. Юноша, уловив во взгляде противника бессильную ярость, огорченно опустил уголки губ. Седрик кинулся на него с отчаянным воплем.

Инконню легко отбил натиск, красивым движением сместился, и бешеный замах противника пропал втуне. Инконню сочно приложился клинком по ягодицам сноудонца.

Зрители против воли захохотали. Седрик бешено озирался.

— Довольно! — прокричал Чайльд. — Победа сэра Инконню неоспорима. Сэр Седрик, возблагодарите Господа за милость Инконню, он не хочет крови.

Седрик взревел, обрушил удар на щит Инконню. Тот врезал ему ногой в грудь, оставив грязный отпечаток подошвы. Седрик в третий раз рухнул на землю. Зрители откровенно забавлялись: симпатий к Инконню не было, но давящее отчуждение постепенно исчезало.