Клятва орков - Михаэль Пайнкофер Страница 79

Одноухий бросил на него странный взгляд.

— Назови это предчувствием.

— Все ясно, — скривился Раммар, потому что своими последними словами Анклуас развеял остатки сомнений: как известно, охгураш'хай отличаются гораздо большей чувствительностью, чем остальные орки!

— Мы должны освободить Квию! — сказал Бальбок.

— Что? — Раммару показалось, что он ослышался.

— Мы должны освободить Квию! — повторил Бальбок.

— Умбал, неужели ты думаешь, что это удачная шутка?

— Как так, шутка? — непонимающе взглянул на него Бальбок.

— Потому что орки не станут рисковать своим асаром из-за какой-то паршивой человеки! — принялся поучать его брат.

— Но это не какая-то человека! — напомнил ему Бальбок. — Она моя дочка!

— Что? — Раммар принялся хватать ртом воздух и с трудом удержался, чтобы не закричать. — Это самые огродерьмовые слова, которые я когда-либо от тебя слышал. Человека — не твоя дочь!

— Моя, потому что я — Бунаис.

— Нет, не твоя! И ты не Бунаис!

— Кто такое сказал?

— Я, черт побери!

— А откуда ты знаешь?

— Потому что ты орк, и точка!

— Откуда ты знаешь это?

— Э? — недоверчиво уставился на него Раммар.

— Откуда ты это можешь знать? — снова повторил свой вопрос Бальбок. — Может быть, девочки правы и я действительно отец-остователь их рода.

— Отец-основатель, — раздраженно поправил брата Раммар. — Похоже, ядовитая штука, которая сочится здесь изо всех дыр, ударила тебе в голову! Посмотри на меня. Кто я?

— Орк, — без колебаний ответил Бальбок.

— Корр. А Анклуас, который тоже с нами, он кто?

— Тоже орк, — ответил Бальбок.

— Ну… в той или иной степени, — проворчал Раммар.

— Что ты хочешь этим сказать? — испуганно поинтересовался Анклуас, и по его виду можно было судить, что он чувствует, что раскрыт.

— Ровным счетом ничего, — ушел от ответа Раммар. — Только то, что мой брат, похоже, перегрелся. Быть орком этому господину теперь недостаточно. Ему вдруг захотелось стать человеком и…

— Этого я не говорил, — оправдывался Бальбок. — Я только сказал, что нет никакой разницы, Бунаис я или нет. Амазонки верят, что я — это он, и они на меня полагаются.

— Ну и что?

— И поэтому я освобожу Квию, — провозгласил Бальбок, и прежде чем Раммар успел еще раз возразить ему, худощавый выскочил из-за скалы, сжимая обеими лапищами секиру, и гигантскими скачками понесся вниз по склону, под которым проезжали всадники.

— Нееет! — в отчаянии закричал Раммар, хватая себя за редкие волосы. — Что творит этот умбал? Клянусь Курулом-громовержцем, чем я заслужил такого брага?

— Мы должны помочь ему, — процедил Анклуас, глядя вниз на склон — Бальбок уже почти нагнал патруль. — В противном случае его изрубят на куски!

— Ну и пусть! — упрямо засопел Раммар. — А я и когтем не пошевелю. Кто я такой, чтобы не позволить этому умбалу подвергать себя смертельной опасности? Пусть посмотрит, чего он стоит без меня, этот неудачник, ничтожный, омерзительный…

Причитания Раммара оборвались внезапно, когда он увидел, что Анклуас тоже схватил свое оружие и покинул укрытие, чтобы последовать за Бальбоком.

Проезжавшие внизу воины обнаружили орков, несущихся к ним, и придержали лошадей. Бальбок уже добежал до первого всадника. Орк взмахнул секирой, и одетая в шлем голова описала в воздухе дугу, а остальные воины опустили пики и перешли в контрнаступление.

— Шнорш! — воскликнул Раммар. — Почему все это вечно происходит со мной? Почему именно мой глуповатый брат вечно должен влезть в первый ряд? Почему, черт побери? Я ненавижу его за это! Да, да, я ненавижу его!..

И с этим мрачным признанием на устах толстенький орк схватил свой сапарак, чтобы перелезть через скалу и тоже побежать вниз.

И тут случилось это! Он споткнулся и упал, поехал на заднице с криками и визгами и внезапно очутился в самой гуще битвы!

Стук подков заставил Раммара обернуться — и как раз вовремя, чтобы увидеть острие смертоносного копья, летящего прямо на него!

Он успел увернуться, и в следующий миг сапарак Раммара помог всаднику вывалиться из седла.

Анклуас и Бальбок ожесточенно сражались против численно превосходящего противника.

Бальбок был настолько высок, что глаза его находились почти на одном уровне с глазами конных воинов. Он уже успел обезглавить второго воина, и этот всадник без головы не вывалился из седла, а продолжил свой путь.

Анклуас имел дело сразу с двумя всадниками. Они теснили орка пиками, и одноухий принялся обороняться, издавая хриплые боевые крики, а солдаты тем временем пытались окружить его.

Одного, подумал с досадой Раммар, у Анклуаса не отнять — для охгураша он сражается очень даже храбро…

Жирный поспешил на помощь Анклуасу, нанес удар сапараком, и человек с пронзенным горлом рухнул с лошади.

— Отлично сработано! — произнес одноухий, кивая Раммару.

— Фи, — презрительно скривился тот. — Только не делай из этого скоропалительных выводов, понял?

Воинственный клич Бальбока заставил обоих обернуться. Кроме двоих, охранявших Квию, все воины набросились на высокого орка. Враги неслись к нему со всех сторон, и Бальбок ожесточенно вращал огромной секирой, сам при этом описывая широкие круги.

Всадники были уже близко, и Бальбок разбил три пики прежде, чем их наконечники успели коснуться его.

Но четвертая все же успела ткнуть долговязого в левое плечо, пронзив кожу и плоть и выйдя с другой стороны.

С криком, в котором было больше удивления, чем боли, Бальбок уставился на пронзенную конечность. Затем оскалил зубы и громко зарычал, в его желтых глазах появились темные прожилки — верный признак того, что орка охватил саобх…

Очевидно, всаднику еще никогда не доводилось иметь дела с орком, не то он немедленно обратился бы в бегство. Поэтому солдат ждал, все еще сжимая под мышкой пику, а Бальбок раскручивал секиру. Смертоносное оружие описало в воздухе дугу и с невероятной силой обрушилось на воина, разрубив его пополам вместе с лошадью.

Остальные нападающие в ужасе закричали. Их животные ржали и рвались в сторону, и на миг воины действительно задумались о бегстве. Однако все же собрали мужество в кулак и снова атаковали Бальбока. Правда, они не приняли в расчет Раммара и Анклуаса, пришедших на выручку сородичу.

В первого всадника угодил тяжелый камень, брошенный когтистой лапой Анклуаса. Послышалось дребезжание, когда камень ударился о шлем, и воин выкатился из седла спиной вперед. При этом левая нога его застряла в стремени, и бросившаяся наутек лошадь утащила его за собой.