Наследие Дракона - Дебора А. Вольф Страница 78

Небо было широким и синим, как одежды, которые раздувались и хлопали в порывах слабого ветра по его телу, точно птичьи крылья, заставляя прохладный воздух подниматься вверх по коже. Новые сапоги, еще сохранявшие оттенок белой кости, мягко скользили по песку. Мышцы болели, но эта боль была приятной – результат юности, задора и желания расширять границы собственных возможностей.

Рухайя без предупреждения прыгнула на Измая, предварительно спрятав когти, и толкнула его так, что он покатился с высокой дюны. Юноша перевернулся, путаясь в туаре и дрыгая в ногами в воздухе. Он потерял головной убор, лишился сумки, а заодно и остатков чувства собственного достоинства. Когда Измай наконец приземлился у подножия дюны, зарывшись лицом в твердый песок и дрыгая ногами, Рухайя мысленно засмеялась над ним и пустилась бежать, задрав хвост и как бы приглашая его к игре.

Что еще ему оставалось делать? Измай выплюнул песок, как можно аккуратнее нахлобучил туар и пустился за ней вдогонку. Его ноги горели, когда он взлетал за вашаи на следующую дюну; воздух обжигал легкие, и юноша раскатисто смеялся, предвкушая возмездие.

Они были зееравашани. Весь мир лежал у их ног.

У наших ног, – согласно вторила Рухайя. Она остановилась, красуясь на вершине дюны и продолжая махать хвостом. – Но только если я позволю тебе его со мной разделить. – И она снова бросилась бежать.

Какое-то время они продолжали так забавляться, причем Измай ни разу не смог поймать поддразнивавшую его юную кошку. Они с хохотом убежали от шума, вони и требований человеческого общества, от давления умов других людей, которые смотрели на них и думали: Слишком зеленые, слишком глупые, слишком везучие и шумные. У Измая остались только небо, Зеера и любящая его Рухайя.

Над головой промелькнула тень, и он ни с того ни с сего подумал о Сулейме. Ему померещилось, что она бежит теперь вместе с ними, и это чувство было таким реальным, что казалось, будто еще немного, и она встретит его с мехом украденного меда в одной руке и двумя рожками в другой, и ее улыбка будет шире неба. Измай внезапно преисполнился уверенности, что Сулейма ждет его где-то там, впереди. Но когда он достиг вершины склона и остановился, тяжело дыша, впереди показалась лишь Рухайя.

Ну конечно, он это все придумал. Точно так же, как старший кузнец Хадид, полагавший, будто эта девочка могла представлять угрозу для собственного народа.

Теперь речь идет о том, как уберечь мир от самой Сулеймы.

Измай фыркнул и отбросил туар, стряхнув с него остатки песка, прежде чем свернуть со всей возможной аккуратностью. Туар все еще был ему слишком велик, но, по крайней мере, плотно держался там, где нужно. Уберечь мир от Сулеймы? Может быть, она и была грозой для кухонь и настоящей головной болью для истазы Ани, но опасности точно ни для кого не представляла.

Рухайя бегом поднялась на склон к Измаю и так яростно отряхнулась, что песок посыпался ему в глаза.

Думаешь о своей подружке?

Сулейма мне не подружка.

Как скажешь.

Вашаи слегка блеснула клыками. Измай в ответ показал ей язык.

Нам нужно поохотиться. Я уже устала от дохлой рыбы и вонючего жира. Хочу мяса, мяса с красной кровью, пищащего и горячего.

– За фик! – вслух выругался Измай от отвращения к самому себе. – Я забыл свой лук!

Ох! И как же мы будем охотиться без твоего крохотного лука? – поддразнила его Рухайя. – Теперь-то уж мы наверняка погибнем. Придется упасть прямо здесь, и пускай стервятники выклевывают нам кишки.

Вашаи потянулась, гордо выпустив свои черные когти и показывая каждый сантиметр блестящих белых клыков: Или ты мог бы подыскать нам водопой, где можно было бы поохотиться…

Измай смотрел на нее, с улыбкой качая головой:

Мог бы… если бы хотел.

Она моргнула своими большими сверкающими глазами и замерла в ожидании.

Измай устремил взгляд вдаль и позволил своему ка расцвести в пустынной жаре, раскрываясь, как лепестки терновой розы. Он чувствовал, как смотрит на них сверху Дракон Солнца Акари, ощущал бархатный напев песчаной песни, чуял, как горит точно огнем охваченная Рухайя, и нащупал воду, воду и жизнь, совсем недалеко, в восточном направлении. Там был оазис, хотя и не очень большой.

Измай медленно вернулся в собственное тело и легким бегом пустился в направлении оазиса. Рухайя трусила рядом с ним, иногда с одной, иногда с другой стороны, то забегая немного вперед, то отставая на несколько шагов. От этого последнего трюка у Измая поднимались волоски на затылке.

Может быть, хватит?

Она снова рассмеялась у него в голове, но перестала его дразнить и, поравнявшись с Измаем, продолжила бежать рядом с ним.

К тому времени, когда они наконец увидели оазис, Измай выбился из сил. Это была жалкая лужица, окруженная парочкой терновых кустов посреди песка. Именно в эти кусты он и сбросил наплечную сумку. Измай вытащил мех с водой и сделал большой глоток. Может быть, вода в этом месте окажется сладкой и он сможет наполнить шкуры заново, а может быть, и нет. В любом случае он не собирался странствовать так долго, чтобы это имело какое-то значение.

Уши Рухайи насторожились, и она напряглась; ее тело задрожало от радостного предвкушения.

Мясо! – Кошка упала на живот, ее задние лапы задергались, точно она была готова в любое мгновение понестись по склону вниз. Измай проследил за направлением ее взгляда, и его сердце подпрыгнуло, как у перепуганного оленя.

Подожди! Подожди! Это не мясо. Это лошадь! И к тому же непростая.

Она была видением, мечтой, сиявшей в открывшемся пространстве, такой же безупречной, как раковина на берегу реки. Лошадь подняла голову, прижала уши к голове, а затем снова подняла их, готовясь к схватке. Измай уставился на нее и наконец после стольких лет понял, что это такое – любовь к лошадям.

Но это не твоя лошадь, – возразила Рухайя. – Она такая молоденькая, такая нежная, такая сладкая!

Вашаи подняла на него взгляд и моргнула, и ее хвост опустился на землю.

Ох, помет и потроха! Ну что ж, если она тебе нужна, так тому и быть. В любом случае любопытно посмотреть, как ты будешь ее ловить.

Рухайя расслабилась, растянувшись на песке. Она сложила лапы под грудью, весело сверкая глазами.

Измай снова повесил сумку на плечо, не желая ее потерять, и сделал глубокий вдох, пытаясь ослабить сковавшее живот напряжение. Его руки тряслись, а во рту так пересохло, будто он снова случайно наткнулся на купающуюся Сулейму. Юноша медленно снял с куртки верхний ремень и связал его конец в простую петлю, а затем с часто бьющимся сердцем зашагал не спеша к воде.

Небольшая кобылка тут же подняла голову и начала следить за его приближением своими большими темными глазами. Она была серой, оттенка вьющегося в небе дыма или речной пены, что собирается возле верб. У нее было гибкое, тонкое тело и ноги, как у танцовщицы. Грива и хвост спускались шелковым водопадом.