Мать лжи - Дэйв Дункан Страница 78

— Сколько людей она взяла с собой?

— Мы не знаем, хотя Орлад видел никак не меньше шестидесяти. Четыре шестидесятки, если она взяла с собой весь Шестой Караван. Нам известно, что в Нардалборге находилось восемь раз по шестьдесят веристов, однако на перевале такого количества провизии не было.

Когда массивный локоть ткнул ее в бок, Фабия сообразила, что сидит между Ваэльсом и Орладом, и те выбрали ее в качестве переводчика. Она принялась шепотом пересказывать то, что говорил Дантио.

— Естественно, если вы сожгли все запасы, они предпочли бы повернуть назад? — сказал Мелчитте. — Двигаться в нашу сторону намного труднее — к тому же здесь идет война.

Дантио замешкался и посмотрел на Фабию, словно пытался оценить то, о чем она умолчала.

— Да, мой господин, если бы речь шла о ком-то другом, я бы ни о чем не тревожился. Но Салтайя обладает хтонической силой и постарается пробиться во Флоренгию, чтобы воссоединиться с братом. А в Вигелии ее ждет верная смерть.

Кавотти с сомнением поглядел на Дантио.

— Она уже очень стара. У нее не осталось запасов провианта. Даже если с ней шли четыре раза по шестьдесят веристов, они охотнее бы ее прикончили, чем помогли бы спастись. Сколько времени требуется, чтобы уничтожить убежища, Мелчитте?

Командир охоты улыбнулся.

— Два дня вполне достаточно, мой господин. Если мы встретимся с ледяными демонами, они будут измученными и изголодавшимися.

Фабия не могла допустить такого безрассудства. Однако и рассказывать о собственных возможностях в ее планы не входило. Она подозревала, что ее попытки увидеть Королеву Теней каким-то образом блокировались, поскольку в ее снах Салтайя жевала сырое мясо и переходила реку Пыли по мосту из трупов. Фабия не знала, правда это или Мать Лжи насылает на нее кошмары.

— Господин Марно, на вашем месте я бы не стала недооценивать способности Салтайи Храгсдор! Она пятнадцать лет правила Вигелией. Прежде это никому не удавалось. Я не поверю в ее смерть до тех пор, пока не увижу трупа. У нее была еда. И стадо в четыре шестидесятки голов.

В наступившем угрюмом молчании прозвучал негромкий голос Гвинетты:

— Леди может ошибаться, но она верит в то, что говорит.

Мятежник забарабанил пальцами по столу.

— Я хочу стереть с лица земли это место. Если я оставлю здесь гарнизон, то рискую вызвать нападение войск Стралга, которые попытаются вернуть Веритано. Если же он каким-то образом узнает, что его сестра движется в нашем направлении, то наверняка бросит сюда свои силы. Но я понял, что вы хотите сказать. Командир охоты, тебе следует отнестись к этому предупреждению серьезно. Я оставлю тебя здесь с синей стаей на тридцать дней, чтобы вы прикончили всех, кто появится с перевала. У них не будет сил, чтобы сражаться с вами. Когда вы сможете отступить, возьмите всю провизию, которая вам понадобится, а остальное сожгите. Патрулирование следует начать немедленно.

Мелчитте встал.

— Мой господин добр. — Он перешагнул через скамью и направился к двери.

— Когда вернешься, приведи с собой пленника. — Марно ухмыльнулся, и Фабии стало не по себе.

Она заметила, как странно на него посмотрели Дантио и Гвинетта, и вспомнила слова Фелиса о сюрпризе, который приготовил для них Кавотти.

Марно забросил в зубастую пасть круглый зеленый фрукт и спросил:

— Какие у вас планы?

— У нас нет планов, есть лишь желания, — ответил Дантио. — Во-первых, я должен освободить мэйнисток, которых похитил Стралг. Отправившись завоевывать Флоренгию, он не обратил ни малейшего внимания на протесты Старейшей и забрал с собой дюжину прорицательниц. Нам известно, что большинство из них погибли, но оставшимся в живых следует сообщить, что договор нарушен и их страдания закончились. Если мы сумеем их освободить, Кулак ослепнет.

Однако предложение Дантио не вызвало у Кавотти энтузиазма.

— Да, нам это поможет в долгосрочной перспективе. Я согласен, надо освободить несчастных женщин, но прежде всего стоит обдумать, как использовать изменившуюся ситуацию. Гвинетта, можно ли сообщить прорицательницам эту важную новость?

Они втроем принялись обсуждать, как связаться с прорицательницами. Ваэльс улыбался. Орлад хмурился.

— Армия охотно сражается только в том случае, — громче произнес Кавотти, — если есть уверенность хотя бы в небольшом численном преимуществе. Рано или поздно я сумею загнать Стралга в угол, соберу все свои резервы и раздавлю его. Я пришел сюда, поскольку Веритано стал уязвимым. Стралг ошибся в расчетах или сам надеялся заманить меня в ловушку. В любом случае, наживку я проглотил. Я планировал сжечь Веритано, рассчитывая, что он попытается вернуть город, без которого путь на другую Грань для него закрыт. Направив дополнительные силы сюда, он ослабит оборону в другом месте, упростив нам задачу. Но мы не хотим терять людей.

И теперь я узнаю, что у лорда Стралга обратного пути нет. Не только из-за сожженных мостов, но и потому, что Вигелия восстала против отродья Храга. Его братья и сестра мертвы. Он остался один. А это все меняет, нам потребуется иная стратегия. Любой зверь становится особенно опасным, когда его загоняют в угол. Что нам делать — попытаться скрыть новости от Стралга или, наоборот, поскорее его осчастливить? Надо предугадать его реакцию. Как он поступит? Будет прорываться на юг, прекратив попытки вернуться домой?

— Начнет переговоры? — предположил Дантио, но Кавотти явно спрашивал у Орлада.

Между двумя веристами возникло очевидное напряжение.

Орлад задал Фабии несколько вопросов, чтобы убедиться, правильно ли он все понял. А потом неуверенно сказал по-флоренгиански:

— Войдет в Селебру?

Кавотти кивнул огромной головой и оскалил жуткие зубы.

— Наверняка он так и сделает! Займет город и будет держать его в заложниках — а ценой освобождения станет, к примеру, заключение мира.

И как поступит Мятежник? Селебру ждет та же участь, что и Миону?

— Получается, — заговорила Фабия, — вернувшись во Флоренгию, мы обрекли Селебру на уничтожение. Мой господин, прежде всего мы бы хотели навестить отца, если он еще жив, и утешить мать. Мы просим вас о помощи. Вы нам не откажете?

И вновь Кавотти оскалился.

— Я хочу уничтожить Стралга. Все остальное не имеет значения. Ваша просьба должна быть рассмотрена с учетом того, что идет война. Я сообщу вам о своем решении, как только его приму. В этой кошмарной игре в тегаль я должен показать вам еще одну фишку, хотя и не такую существенную, как прочие.

Кавотти стоял лицом к двери, а Фабия — нет. Она обернулась на странный шум.

Командир охоты Мелчитте вернулся, толкая идущего перед ним пленника, который был выше его ростом и примерно в три раза худее. Флоренгианин со скованными руками и ногами шел, приволакивая босые ноги. Он был одет лишь в грязную набедренную повязку, такую узкую, что ее не хватило бы даже на рукав Кавотти. Фабия разгневалась: он же еще совсем мальчишка! Зачем так обращаться с ребенком?