Тролль ее величества - Александр Плахотин Страница 77

— Думаю, как и что сказать… — Монахиня, держа в тонких морщинистых руках бокал с красным вином, смотрела на выплывающие из-за крыш домов белоснежные облака.

— А как есть, матушка, так и говорите, — улыбнулся сидящий рядом Айдо. — Как говаривал один мудрец, «правду говорить всегда легко и приятно».

— Полагаете? Что же… вы спрашивали, ради чего де Бонтон все это затеял? Ради денег… Вот такая простенькая и даже избитая причина. Когда один из первых Гиеров закладывал здесь дворец, строители наткнулись на золотой рудник.

— Золотой рудник? Где? Здесь?!! — Винетта аж подскочила. — Надеюсь, вы не шутите? Почему мне до сих пор ничего не было известно?

— А откуда? Сядь, девочка. Конечно, ты сейчас в кругу близких и преданных друзей, но все же веди себя, как подобает королеве. Почему не было известно? Все просто: рабочих убили, как только была выложена первая кладка. Тайна передавалась от отца к сыну и так далее… вы можете спросить, отчего тогда королевство опустошено и ныне на грани разорения? Самая заурядная жадность… Знаете, есть такая порода людей: будут, дрожа, шарахаясь от каждой тени, сидеть на сундуке с добром до последнего, перехватывая по случаю заплесневелые черствые кусочки хлеба, но даже и мысли не допустят хоть чуть-чуть воспользоваться тем, что имеют.

— Помимо Гиеров, о руднике стало известно Единой Церкви, ведь так? — уточнил Куп. — И земля, как и сам монастырь, были отданы вам за молчание?

— Вот видишь, эльф, ничего и объяснять не надо. Сам все понимаешь. Откуда узнал о руднике герцог де Бонтон? Можно только строить догадки. Но факт остается фактом, именно он и отыскал Регарда-Яру и заключил с ним сделку. И, возможно, посвятил его во все тайны рода.

— Надо отдать должное, — взял слово учитель Айдо, — парень просто талант. Настоящий бор-От. Ему бы еще немного подучиться, набраться опыта и… его имя возглавило бы список мастеров нашей профессии.

— Он поправится? — Лицо Винетты было само спокойствие.

— Вполне вероятно… только это будет так не скоро. И совершенно здоров он уже никогда не будет, — с неподдельной горечью вздохнул старый бор-От. — Надеюсь, вы не выбросите его на улицу.

— Мастер… — королева укоризненно покачала головой, — все же… родная кровь… пусть живет.

— А соблазн, милая, признайся, был. Ведь так? — прищурилась мать Элизабет. — Ну, да ладно… Лучше пообещай старой женщине, что подкинешь пару монет на восстановление монастыря, ладно? — Улыбнувшись, Винетта кивнула. — Так, что у нас еще осталось непонятным?

— Как они хотели на трон усесться? — возник я.

— А что здесь непонятного? — хрипло рассмеялся Куп. — Яра своими проделками показал полную несостоятельность власти королевы. Прости меня, дорогая. Еще немного и…

— И вы бы отреклись от престола, назначив регентом де Бонтона. Ведь так? — разомкнул губы Измони. Винетта снова кивнула. — И тут на сцене появляется отпрыск покойного Гиера. Уверен, что дворяне и народ с радостью бы приняли его.

Все замолчали.

Потом снова заговорили, обсуждая план будущего сражения с мятежниками. Но я их уже не слушал. Меня больше занимало другое: как объясниться с Вакарой и не слишком ли мы с мамулей зашли далеко, послав друг друга куда подальше?…

Рысь я отыскал только к вечеру. Вволю нагулявшись по городу, прекрасная наемница в отведенной ей комнате собирала пожитки перед отправкой домой.

— Привет… — встал я в дверях и замолчал.

— Раз пришел, заходи, — мельком взглянув в мою сторону, вернулась Марга к своему занятию.

Молчание затянулось.

— Я это… попрощаться пришел. Ты ведь завтра уезжаешь?

— Считай, что попрощался, — не оборачиваясь, не то прорычала, не то послала меня Рысь.

— И это… еще… — Очень захотелось завыть, чего-нибудь сломать, сделать все что угодно, лишь бы дорогой мой человек оттаял хоть чуть-чуть, сказал несколько добрых, ласковых слов и…

И не стоило это все говорить вслух! Щеки запылали, во рту пересохло, я, развернувшись истуканом, навострил лыжи.

— Лукка, подожди! — Женская рука легла мне на плечо. — Успеешь…

Она вернула меня обратно в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

— Я тебе… и вправду нравлюсь?

Стараясь не смотреть ей в лицо, я с трудом кивнул.

Мы стояли и молчали… И уже потом до меня дошло, что руки-то наши соединились и сердца обоих бились так, что стены комнаты начали немного дрожать.

— Ты хороший парень, Лукка… — наконец нарушила милая тишину, — жаль… действительно жаль, что у нас ничего не получилось. Попадись ты на моем пути год-два назад, я бы пошла за тобой, даже бросив это поганое ремесло. А сейчас… И дело даже не в твоих… родственниках. Просто сейчас я связана некоторыми обещаниями… Прости… Может быть, потом… когда-нибудь…

Я поднял голову.

Ее большие карие глаза были рядом, прядь волос касалась моей щеки… Большие, чуть приоткрытые, пухлые губы были влажными, и на вкус… и на вкус они пахли земляникой…

На вкус?.. НА ВКУС?!! Черный Тролль и все, кто там! ЧТО ЖЕ МЫ ДЕЛАЕМ?!!

Ранним утром, когда я, поеживаясь от легкой утренней прохлады, потянулся прижаться к теплому мягкому девичьему телу…

Оказалось, что рядом больше никого нет.

Совсем…

— Лукка, ты уже поднялся? — На щеках эльфа играли красные пятна, парень заметно нервничал.

Конечно, я уже давно был на ногах. Застегивая пряжку перевязи с мечом и зачехленным ахастом, я поглядывал на суету во дворе королевского дворца.

«Золотые» Винетты под раздраженные крики Измони садились на коней, пешие солдаты грузились в крытые повозки и спешно выкатывались на преддворцовую площадь.

— Куп, ты что, волнуешься? — Я взял со стола лук с полным колчаном стрел. Темно-синий плащ и огромный квадратный щит с гербом Вильсхолла довершили мой наряд.

— А ты нет? — По-походному одетый эльф рассматривал мой плащ. — Что-то я его не помню, — кивнул он на дорогую мне вещь.

— Это от Марги, — слегка подпрыгнув на месте, я убедился, что все плотно притянуто. Нигде ничего не звенит, не болтается.

В коридоре нас дожидался Ильд-Ми. Втроем мы спустились во двор. Я уселся на огромного бурого жеребца, отметив про себя, что три недели учебы не прошли даром — я сидел в седле не хуже какого-нибудь щеголя-рыцаря.

— Что с тобой сегодня, Куп? — Подъехавший Айдо недовольно щурил глаза на утреннем солнце.

— Да он уже неделю такой, — оглаживая рвущегося вперед коня, усмехнулся Ильд-Ми.

— Можете смеяться, можете меня в сумасшедшие записывать, но, как только мы вернулись в Вильсхолл, у меня такое ощущение, что мы что-то не сделали или забыли кого-то.

Друзья долго и недоуменно смотрят друг на друга. Наконец Айдо расплывается в широкой улыбке: