Корпорация Деда Мороза - Анна Бербеницкая Страница 77

Она понятия не имела, как действует посох. Его нужно вставить в механизм? Но куда? Надо произнести заклинание? Что-то сделать? Как-то настроиться? Глеб просчитался, весь его план – пепел, она не знала, что делать. Память предков не проснулась, подсознание не прошептало правильного ответа.

Или он все-таки победил? Потому что она не сможет повернуть стрелки ни вперед, ни назад. А значит, катастрофы в любом случае не избежать. Мир уже никогда не будет таким как прежде. Никого не спасти.

Куранты заиграли первые три мелодичных аккорда, предшествующие бою, и Глеб намертво вцепился в руку Влады, причиняя боль.

– Если ты только попробуешь повернуть их вперед, нажму на кнопку! – заорал прямо в ухо, брызжа слюной. – Думай! Или погибнут невинные люди, или мир просто вернется немного назад. Это ничто в масштабах веков и вселенной. Решать тебе!

Влада крепко сжала посох, приподняла его, посмотрела на механизм часов и почувствовала, как лед покрывает ее щеки, замораживает губы, замедляет биение сердца.

– Твоя мать стоит на Красной площади, Глеб, вместе со всеми, – раздался голос, который они услышали оба несмотря на оглушающий перезвон курантов.

Влада увидела себя словно со стороны. Вот она замерла и со свистом выдохнула. Повернула голову на звучание голоса, и руки покрылись мурашками. В дверях стоял Мороз. В новогодней мантии, с длинной развевающейся кудрявой бородой, густыми волосами, которые словно шевелились от ветра. В руках у Владимира ничего не было.

– Заткнись! – заорал Глеб вне себя, затрясся и побагровел. – Ты не можешь говорить про мою мать!

– Ты ошибся. Я ничего тебе не сделал. Я даже не помню эту женщину, мы никогда близко не общались.

– Если ты не переведешь часы, все умрут! – повернулся Глеб к Владе. – Умрут люди, слышишь! Не смотри на него! Делай что должна.

Мелодия закончилась, и куранты начали оглушительно отбивать финальные двенадцать ударов. «Бу-у-ум» – раздался первый мощный рывок секундной стрелки, и воздух сотрясся от новой волны людских криков и сотен «ура».

Влада снова посмотрела на дедушку, услышав, словно через толстый слой ваты, второе «бум». Еще десять таких ударов, – и все закончится. «Что делать?» – беззвучно прошептала девушка, почти не размыкая губ, с мольбой глядя на Владимира.

Глеб вытянул вперед руку с пультом, держа палец в нескольких миллиметрах от красной кнопки, сверля Владу безумными, абсолютно невменяемыми глазами.

И вдруг словно тонкая еле ощутимая иголка уколола в висок. Влада закрыла глаза, и память перенесла ее на третий курс института, на занятие по славянской мифологии. Вот она стоит у доски, держит в руках доклад и рассказывает про образ Деда Мороза. «Его дыхание – сильная стужа. Его слезы – сосульки. Иней – замерзшие слова. Волосы – снежные облака. Супруга Мороза – сама Зима. Зимой Мороз бегает по полям, лесам, улицам и стучит своим посохом. От этого стука трескучие морозы сковывают реки, ручьи, лужи льдами». От этого стука… Влада открыла глаза и сбивчиво зашептала: «Его дыхание – сильная стужа… бегает по полям, лесам, улицам… стучит своим посохом… от этого стука…» Она вдруг почувствовала, как мышцы наливаются силой, как ледяная стужа поднимается из глубин подсознания, как холод пробирается по коже, опутывая каждую клетку тела. Она внучка Деда Мороза! И как бы ни противилась этому, не желала понять, принять, осознать до конца, но она внучка Ледяного мага. Она сама – Ледяной маг!

Влада чуть заметным движением приподняла посох еще на несколько миллиметров вверх и что есть силы, вкладывая всю мощь, что таилась внутри, ударила об пол. «От этого стука трескучие морозы сковывают реки, ручьи, лужи льдами».

Первые мгновения казалось, что ничего не произошло. Она все так же видела вытянутую руку Глеба, видела силуэт дедушки у дверей, и вдруг, перекрывая бой курантов, раздался сильный треск, как будто ломалось стекло и рушились стены. Первое, что бросилось в глаза – пульт от детонатора. Предмет в мгновение ока превратился в кусок обледеневшей глыбы, Глеб вскрикнул, попытался разжать пальцы, но по его ногам уже стремительно полз холод. Стены и пол обледенели, сковали ноги негодяя, и в следующую секунду он превратился в ледяную скульптуру.

Влада снова обернулась к дедушке. «Бу-у-ум»! Какой по счету это был удар?

– Лови! – крикнул Мороз.

Сознание фиксировало реальность, словно прокручивая кадры на замедленном режиме. Вот дедушка распахивает мантию, и она видит, что за его шелковый пояс заткнут стальной прут. Мороз одним движением достает его, и она узнает ту самую «кочергу», которая висела слева от каминной решетки в имении дедушки, которую она не смогла сдвинуть с места, когда хотела рассмотреть ближе.

– Лови! – повторяет Мороз и кидает прут в сторону Влады.

Она протягивает вперед руку, успевая подумать, что не удержит металлическую палку, которая весила непомерно много, не сможет даже поймать. Но вот ее пальцы соприкасаются с ледяным стволом, она сжимает ладонь и понимает, что прут практически невесом.

«Направляй на часы!» – кричит Владимир, и она чувствует, что рука, словно помимо ее воли, поднимается вверх, как будто посох сам влечет ее за собой. Настоящий, истинный, магический посох. Голубоватое сияние, исходящее от него, проникает в часовой механизм – и вот уже вся комната светится и искрится.

«Бум» – ударили куранты, и в следующую секунду все стихло – крики людей, взрывы петард, возгласы, смех, наступила леденящая космическая тишина. А потом секундная стрелка коснулась цифры двенадцать и открыла следующий круг.

«С Новым годом!», «С Новым годом», «С Новым годом»! – скандировала толпа на площади, а Влада разжала пальцы, уронила посох и медленно упала на пол, чувствуя, что теряет сознание.

Новый, две тысячи двенадцатый год наступил. Время коснулось очередного витка спирали.