Хроники Порубежья - Юрий Рудис Страница 76

Сделав еще шаг он увидел Веру. Девушка стояла спиной к стволу и негромко смеялась, слушая что-то, что так же негромко, но убежденно и с большим жаром говорил ей статный добрый молодец, то и дело, видимо, для пущей убедительности своих слов хватающийся за рукоять меча, висевшего в богато изукрашенных самоцветами ножнах.

Однако одежда выдавала в нем вчерашнего землепашца. Вообще было непонятно, чего он тут делал один, Саня списал это на извечный закон подлости, по которому, стоит между влюбленными появиться малейшей трещины, как в неё незамедлительно втискивается какой-нибудь паразитический организм, питающий свое удовольствие на чужом горе.

Можно было не церемониться. Хотя парень был на голову выше его и заметно сильней, Саня, не таясь, подошел и, отодвинув предполагаемого соперника плечом, встал между ним Верой, лицом к девушке Услышал, как спиной негромко заскрежетал меч, вытягиваемый из ножен, и, не оборачиваясь, произнес то, что по его разумению надлежало произносить в подобных случаях. — И думать не моги.

— Ах, — сказала Вера, смотря, между тем, в глаза Сани шалым взглядом. — Знать не судьба. Прости, Панюшка, злобный муж и все дела. Авось, еще увидимся.

Снова негромко заскрежетала сталь. Меч вернулся на своё законное место. Парень отступил и сказал, то ли с угрозой, то ли с надеждой, а может быть и с тем и другим вместе. — Будь по-твоему, еще увидимся.

И словно растворился в загустевшем воздухе, во всяком случае, шагов его Саня не услышал.

— Ну, вот, — сказала Вера, — все свидание расстроил. Спасибо тебе большое.

— Не за что, — придвинулся ближе Саня, чувствуя прикосновение её тугой груди, обтянутой грубой холстиной платья.

— Зачем искал-то?

— А то ты не знаешь?

— Не знаю. Может, объяснишь?

— Сейчас, — Санины руки привычно легли на бедра девушки, задирая платье.

— Какой прыткий, — Вера еще говорила как бы свысока, но уже перешла на шепот. Паузы между словами, и то как она их произносила, имели только один смысл, проникшись которым Саня действовал уверенно, но неосмотрительно, и, обнажив девушку, попытался сразу овладеть ею, прижимая к шершавому древесному стволу, отчего та взвизгнула и довольно грубо оттолкнула Саню, но затем, словно извиняясь за грубость, погладила по щеке. — Подожди.

Торопливо расстелив свое платье на траве, Вера легла на него и потянула Саню за рукав. — Иди ко мне.

Саня, в котором природная смешливость победила раздражение, улыбнулся против воли и плюхнулся рядом с Варей, на лету стаскивая рубаху через голову.

— Не сердишься! — возликовала Вера, искоса глядя хитрым зеленым глазом. — Умничка!

— Это ты умничка, — с особой, свойственной только влюбленным, горячечной тупостью просипел Саня, подкатываясь под Верин жаркий бок и норовя поймать губами её пляшущий перед его глазами розовый сосок.

— Оставь, глупый, — промурлыкала Вера, видимо не расположенная к долгой прелюдии, и обвив Саню сильными, гладкими руками, притянула на себя, как какой-то неодушевленный предмет. Но смутило Саню не это, а запоздалое прозрение насчет того, что Верина готовность к амурному действу очень может быть, что вызвана её беседой с недавним незнакомым нахалом. Подлая мысль вспыхнула в мозгу и тут же погасла, словно смытая морскими теплыми волнами, которые принялись укачивать обнявшихся любовников.

Спустя какое-то время Саня заметил, что Вера, чуть отворотив голову, в венце рассыпавшихся рыжих волос, посмеиваясь, смотрит куда-то в сторону.

Проследив за её взглядом, он с немалым удивлением увидел буквально в десяти шагах атлетическую фигуру голого Митьки, который с торжественно-отрешенным, как у пианиста, лицом, стоя на полусогнутых, мерными движениями таранил, левой рукой придерживая за талию, Дашу, которая, согнувшись и обхватив руками березовый ствол, постанывала в такт. Правой же рукой он держал ее за косу, словно боясь, что девушка вдруг сорвется и убежит.

— Слона-то я и не приметил, — пробормотал Саня, несколько уязвленный тем, что Вера отвлекается на такие пустяки.

— Не останавливайся, — попросила девушка и, все еще улыбаясь, закрыла глаза.

* * *

Летняя ночь была на исходе. Но ночная прохлада еще освежала потные, облепленные древесной трухой, лица работающих.

— Хорош, — крикнул Плескач, и с размаху воткнув топор в поваленное дерево, сел рядом с ним. — Разберись, ребята.

Молчаливые лесовики, среди которых затесалось несколько женщин, решивших разделить судьбу своих мужей и братьев, тихо рассредоточились вдоль засеки, сооруженной ими за одну ночь. Она представляла собой вал выше человеческого роста, сложенный из срубленных деревьев, длиной где-то шагов под триста. Один конец его, как и говорил Воробей, упирался в обрывистый речной берег, а другой в непроходимое болото.

Саня честно махал топором со всеми, и сначала даже умудрялся беседовать с Иваном, надоедая ему рассказом о том, что каждый римский легионер обязан был носить собой несколько кольев, для строительства, в случае надобности, укрепленного лагеря. При чем колья эти были не гладкие, а обязательно с оставленными на них обрубками веток, благодаря чему сплетенная из них вокруг лагеря изгородь получалась крепкой, и её, по крайней мере, нельзя было уже растащить голыми руками.

Однако непривычная работа быстро утомила Саню, на ладонях вздулись волдыри, так что Ивану пришлось замотать их тряпками, и уже до самого отбоя Саня не проронил ни слова.

Зато потом дал волю гневу. — Черт знает что такое, — бормотал он, потуже затягивая сбившуюся повязку. — Я ж теперь меча не удержу.

Иван всматривался в полосу тумана, протянувшуюся параллельно засеке. — Ничего. Как до дела дойдет, удержишь.

— Иваныч, смотри, — Саня протягивал перед собой руки. — Трясутся как с похмелья. Не, ну можно было ведь как-то разделить людей, что ли. Чтоб те кто к мечному бою способен, рук не портили. Вон сколько народу праздного было. Где они все, колхозники эти?

— Вот, — оживился Иван. — Вот они, значит, где, зачатки крепостного права. Ты у нас, стало быть, белая кость, предназначенная исключительно для воинской потехи, а как пахать, так на то есть черная кость. Я правильно излагаю?

Подавленный этой наглой демагогией, Саня обиженно замолчал, но не надолго.

— Слушай, Иваныч. Я тут думал о том, что девчата рассказали, а ведь они точно правду говорят.

— Тю, — удивился Иван. — Только сейчас дошло? А я что талдычил?

— Да нет, послушай. Тут еще один довод есть. Язык-то мы понимаем. Правильно? И говорим на нем. А он ведь не русский.

— Ой, ну, разница-то не велика.

— Да это тебе кажется, что не велика. Разница большая. Хорошо если треть слов знакомая. Ты просто внимания не обращал, а я сейчас прикинул. Вот скажи, ты украинский за сколько времени можешь выучить?