Чародей фараона - Владимир Лещенко Страница 76

А насчет Тота может дать пояснения наш достопочтенный гость.

– Это были вынужденные контрмеры, – сурово молвил Стоящий У Тропы. – Мы, конечно, догадались о планах нетеру. Но просчитать все до самого конца не сумели.

– И взяли заложника.

– Ему бы не причинили вреда.

– Еще бы! Научному руководителю программы «Осирис»? Слишком ценный кадр.

Итак, все шло по накатанному сценарию. Заговорщики-акху должны были запустить процесс оживления Сфинкса. Их бы в последний момент сцапали на горячем. Тут и свидетель имеется. Все материалы, необходимые для принятия Вселенской Ассоциацией вердикта об изгнании акху с планеты налицо. И тут произошло непредвиденное.

В руки Даниила случайно попал крюк Азат-Тога. Он его так же случайно активировал и оказался здесь, на острове Вечной Зелени, у меня в гостях. Дальше вы знаете.

– А… пророчество? – заикнулся парень. – Оно что, фальшивое?

– Почему фальшивое? Настоящее. Только каждый читает и понимает его по своему разумению. Нетеру не повезло.

– И что теперь?

– Вселенская Ассоциация уже приняла решение о немедленном свертывании миссии нетеру на твоей планете. Контроль над нею поручен акху.

«Все как в древних папирусах».

– Но это не приведет к изменению хода земной истории? К замене одних богов другими и так далее?

– Нет! – твердо пообещал Стоящий У Тропы. – Акху не станут вмешиваться в дела людей. Они – Стража Дуата. Пусть здешние жители по-прежнему молятся своим благим нетеру и все так же делают мумии. Им совсем не обязательно знать, что старые боги уже не всесильны.

– Но пирамиды! Они-то, надеюсь, будут построены?

– Конечно! Но без четвертой. Космодром нельзя будет активировать.

Наступила долгая пауза, прерванная хозяином.

– Как, малыш, не загостился ли ты у нас? Может, пора домой?

Даня не мог слова вымолвить. А что тут говорить, все и так ясно.

– Тогда ступай, малыш, с миром. Спасибо тебе за все. Попрощайся с друзьями и вперед. Проводники помогут тебе уйти. ЭРЛАП еще активен…

… – Принц не может жениться на простолюдинке, – повысив голос, в очередной раз повторил фараон, на глазах теряя остатки своего величия.

Даниил мысленно застонал.

Этот разговор длился уже не первый час – с тех самых пор, как, войдя вместе с Анх и Даней в тронный зал, Джедефхор объявил, что пред лицом богов сочетался браком.

И в самом деле – не кто иной, как сам Тот, к которому ничуть не смутившийся принц обратился с этой просьбой, перед тем как покинуть свой полуразрушенный храм, благословил их брак. Свидетелем на церемонии выступил Наакон-младший, тоже явившийся вместе с побратимом в Меннефер засвидетельствовать повелителю Та-Мери почтение и одновременно в случае чего помочь царевичу разобраться с родителем.

Представ пред светлые очи Хуфу, голубоглазый произнес прочувствованную речь, убеждая отца принять все как должное, соглашался принять опалу и ссылку, но умолял не разлучать его с любимой. На что неизменно следовал ответ о невозможности брака с простолюдинкой, и все снова шло по тому же кругу.

– Но, отец… – в очередной раз начал принц.

– Жизнь, здоровье, сила для тебя! – почти заорал повелитель Двух Земель, видно окончательно потеряв самообладание. – Должно быть, у нас дурные и нерадивые слуги! – он обвел тяжелым взглядом собравшихся.

Троим придворным тут же стало дурно.

– Почему мы узнаем обо всем только тогда, когда наш сын и наследник уже совершил безумство? – грозно прорычал владыка Египта, привставая с трона и грозно нависая над секретарем.

– Осмелюсь доложить, госпожа Анх из хорошего рода, ничем себя не опорочившего… Предки ее достойные люди, верно служившие династии, почитавшие богов… – жалко забормотал старший писец, словно оправдываясь.

Он вообще был человек робкий. А каким еще можно быть, изо дня в день находясь рядом с живым богом. А уж сейчас, когда писец ясно представлял всю ярость фараона, готовую обрушиться не только на беспутного наследника, но и на всех окружающих без разбору (и секретарь отлично понимал владыку: он бы сам весьма не одобрил сына, вздумай тот жениться на низкорожденной: какой-нибудь нубийке или, страх сказать, дочери рабыни), душа его готова была отправиться прямиком на суд Осириса.

– Ну, вот и хорошо, – произнес вдруг Хуфу. – Вот наша воля: мы освобождаем Джедефхора от титула наследного принца.

Данька заметил, как хищно блеснули глаза Хафры. Еще бы, вот он, его звездный час. Одним соперником меньше. Причем каким соперником.

– Брат Джедефхора – Джедефра – отныне должен унаследовать власть.

Хафра скис, но быстро вернул на лицо маску глубокой почтительности. Джедефра, только и знавший, что свою любимую охоту, не представлял для него ни загадки, ни серьезной угрозы. В конце концов, во время охотничьих забав всякое может случиться. То ли крокодил загрызет, то ли разъяренный гиппопотам затопчет. Мало ли было тому примеров.

– А поскольку принц не может жениться на простолюдинке, Наше Величество возводит эту женщину в жреческое достоинство, назначая ее жрицей храма Ра – нашего божественного отца, что в Сахебу.

– Будет исполнено, жизнь, здоровье, сила, – низко, до пола, поклонился верховный жрец Ра.

Ни тени недовольства не мелькнуло в его глазах. «Ну и выдрессировал он их тут! Культ личности с абсолютной монархией!»

– Сыну нашему Джедефхору надлежит немедленно удалиться из столицы к месту назначения его супруги.

«Ага, почетная ссылка. Вот и решение одной из исторических загадок. Неравный брак, опала, и в результате Та-Кемет лишился, возможно, одного из величайших своих царей. Этакого египетского Марка Аврелия. Зато приобрел не менее великого мудреца».

И как раз в этот момент Хуфу соизволил обратить внимание на Даню.

– Благодарим тебя за то, что помог отыскать сына нашего и чати Хемиуна и разоблачить козни врагов Земли Возлюбленной, – изрек он. – Теперь скажи нам, о чародей, принес ли ты нам то, что мы желали получить?

Планы тайных покоев храма Тота! Проклятие, за всем этим он совершенно забыл о ларце! Как теперь станет выкручиваться? Да, похоже, фараону будет на ком сорвать зло.

– Тайные… – начал было Данька, и тут его осенило.

– Тайные свитки из храма Тота будут вручены владыке Та-Мери, но не тебе, а твоему внуку! Ибо такова воля благого бога Тота, объявленная мне самим Владыкой Счета и Письма! – торжественно провозгласил он замогильным голосом.

Сказанное возымело эффект, и даже более сильный, чем ожидал Данила. Уж что-что, а выражение пугливой растерянности в прежде каменно-грозном лике Хуфу он разглядел. Испуганно зашептались стоящие вокруг сановники. Около Дани немедленно образовалась пустота. Из всей толпы царедворцев остался невозмутимым лишь Хафра. Злорадно поблескивали его ледышки-глаза. Царевич радовался, что его дражайший папенька остался с носом.