Наши павшие нас не оставят в беде. Со Второй Мировой – на Первую Звездную! - Юрий Стукалин Страница 76

Лето в самом разгаре, на улице тепло, солнце уже прогрело землю, начался новый день. Где-то вдали даже щебечут птицы. Если закрыть глаза, абстрагироваться от всего этого ужаса, то легко представить, что нет войны и ужасных порождений ада, выжигающих наши земли.

Но закрывать глаза нельзя. Мы с моим бывшим врагом прячемся в оккупированной чужаками Москве по воронкам да за обломками стен, пребывая в будущем, которое страшнее любого кошмара, а вокруг кишмя кишат внеземные твари.

Вспоминаю Максима, скитавшегося несколько недель в попытке спасти свою любимую от инопланетных солдат, и его вопрос – каково умирать? Он не спросил другого – каково мне было воскресать? А может, просто не успел.

Вспоминаю, как очнулся, словно вынырнул из густого тумана или из страшного сна, когда кажется, что тебе грозит гибель, и ты резко просыпаешься, а потом долго не можешь успокоиться. Но моя ситуация была гораздо страшнее – меня выдернули за мгновение до смерти, из самых лап ее. Я дышал, думал, мог двигать конечностями. Я был жив! Лежал в открытом контейнере матового цвета. Движения мои сдерживали лишь его стенки. Странно, но у меня не возникло ощущения нереальности происходящего. Может, сознание замутилось, но я был совершенно спокоен.

Осознав, что живой, я приподнялся, осмотрел помещение, в котором находился. Просторный зал, освещаемый невидимыми мне лампами, был заполнен сотнями таких же контейнеров, как и мой. И во всех них лежали люди! Обнаженные, они походили на больших рыб в тесных аквариумах. От странного вида контейнеров в пол уходило множество проводов, соединяясь и переплетаясь.

Вот тогда и подумал, что сошел с ума или сплю. Первым делом ущипнул себя и чуть не взвыл от боли. Потом протер глаза, надеясь, что странное видение рассеется, но зал по-прежнему оставался залом и контейнеры не исчезли. Грудные клетки находящихся в контейнерах людей равномерно вздымались. Они не были мертвыми! Они дышали!

Меня начала одолевать паника. Никто за контейнерами не следил, не было никакой охраны, вокруг полнейшая тишина.

С трудом выбрался из контейнера, встал рядом с ним, оглядываясь по сторонам, затем осмотрел себя. Я тоже был обнаженным, тело покрывала пленка какой-то липкой жидкости.

Решил срочно бежать из этого страшного места, но ноги подкашивались, меня мутило. Прошел по узкому проходу между контейнеров, цепляясь босыми ступнями за пучки проводов. Впереди виднелись большие стеклянные двери. Спотыкаясь, хватаясь за контейнеры, чтобы не упасть, я устремился к ним. На «содержимое» контейнеров старался не смотреть.

Неожиданно двери раскрылись и в зал вбежали люди в аквамариновых комбинезонах странного покроя. В руках они сжимали короткие дубинки. Ничего хорошего от такой встречи ожидать не приходилось, и я решил защищаться. Сжал кулаки, готовясь дать отпор любому, кто приблизится ко мне. Драться я умел, сказывался огромный опыт жизни в рабочем районе. Люди что-то возбужденно говорили, но их языка я не понимал. Они окружили меня плотным кольцом, однако приближаться явно не торопились.

Один из незнакомцев вытянул вперед руки, словно стараясь успокоить меня, на что я отрицательно помотал головой. Сдаваться я не собирался. Человек с сожалением кивнул. Один из его напарников резким движением направил на меня дубинку…

Очнулся я на кровати в маленьком помещении. Голова раскалывалась, глаза слезились, перед взором сплошной туман. На краю кровати сидел пожилой мужчина, совершенно седой.

– Здравствуйте, Алексей, – сказал он по-русски. – Меня зовут Олег Левин, я профессор этой лаборатории.

Вид у профессора был изможденный, он явно нервничал, и казалось, очень торопился. Я молча разглядывал его, не отвечая.

– У меня мало времени, – продолжил Левин. – Выслушайте внимательно.

Он вкратце рассказал о ситуации на планете, о своем изобретении, о возможности «вытаскивать» бойцов из тысяча девятьсот сорок третьего года в будущее. Я слушал его, подозревая в крайней стадии сумасшествия, но когда Левин включил висевший на стене экран, мое мнение изменилось. Я увидел короткую кинохронику того, что происходило на улицах разных городов. Это было странное кино, цветное, объемное. В мое время таких не было. На экране полыхали огромные, уходящие шпилями в небо дома, заваленные трупами улицы заволакивал черный дым, толпы беженцев спасались от невидимого врага.

– Фашисты? – хрипло спросил я.

– Инопланетные захватчики, явившиеся к нам из космоса.

– Откуда?!

Вместо ответа Левин поднял указательный палец вверх. У меня отвисла челюсть, когда мне удалось, наконец, уразуметь сказанное. Не знаю почему, но я поверил этому человеку.

– Вы нам нужны, – проговорил профессор, когда хроника закончилась и удивительный экран погас. Я сидел с открытым ртом, не в силах вымолвить слова.

– Все, кто находится в том зале, – профессор указал в сторону двери, – ваши современники, отважные бойцы, павшие на поле брани. Среди них есть и ваши противники, солдаты Германии. К этому вам предстоит привыкнуть. Нам нужны все, иначе мы не победим чужаков.

Он немного помолчал, давая мне возможность осмыслить сказанное, затем продолжил:

– У меня нет времени, впереди уйма работы. Вами сейчас займутся мои ассистенты, доверьтесь им. Они введут вас и ваших товарищей в курс дела.

Позже выяснилось, что я оказался не первым и не последним «новоприбывшим». Дело было поставлено на поток, я «прибыл» во второй партии. Обычно после поступления сигнала ассистенты сразу бежали к контейнеру и встречали «новоприбывшего», постепенно вводя его в курс дела. Но мне «повезло». Дежуривший за пультами ассистент, измученный многочасовой работой, закемарил и проворонил мое воскрешение.

Когда же я принялся рассекать по залу голышом и проявлять агрессию, меня вынуждены были отключить с помощью прибора, вырубающего человека на расстоянии. Профессор как раз находился в лаборатории и принял меня лично, понимая, что я теперь едва ли поверю его «аквамариновым» помощникам. Вот так я и воскрес.