Путь одиночки - Антон Кравин Страница 76

— Свобода, бро? — Момент встречал Данилу у выхода из здания суда.

Собственно, встречающих было много: Тихий Дон с телохранителями, Влада, выступившая свидетелем несколькими днями раньше. Астрахан-старший, правда, не пришел — да и черт с ним, не очень-то и нужен. Зато Влада привела Зулуса.

Когда Данила Тарасович Астрахан сдался властям и по совету нанятого Доном адвоката рассказал всю правду (кроме, естественно, того, кто убил Ротмистрова… ну и еще некоторых деталей) — он сомневался, что его выпустят. Система, озверевшая от потери генерал-майора, готова была сожрать капитана… И подавилась. Его оправдали: ни дезертирство, ни контрабанду не удалось «пришить».

Четыре месяца в СИЗО — и вот, свобода.

Данила щурился на яркое февральское солнце. Сверкал снег. Отчаянно мерзли уши и руки, в носу свербело от свежего запаха, и ощущение новой, незнакомой жизни захлестнуло с головой.

— Ну чё, бро, поедем выпьем, а?

Момент ничуть не изменился — казалось, осенние события, гибель любимой, месть убийце не оставили на нем следа. Только в прищуренных глазах таилась не тоска даже — отблеск тоски. И Данила понимал, насколько одиноко было Гене все эти месяцы.

— Сейчас. — Он подошел сперва не к Владе, сдержанно улыбавшейся ему, а к Дону.

— Поздравляю, — сказал тот. — Я, собственно, по делу. Мне нужны профессионалы.

— Я понял, — кивнул Данила, — но мой ответ отрицательный. Я, конечно, должен тебе, Дон, за адвоката, и отработаю, но не такой ценой. Мне хозяин больше не нужен.

— Жаль, — пожал плечами мафиозо. — Поговорим об этом позже. Если честно, другого ответа я не ожидал, но предложение должен был сделать. — Он пожал Даниле руку, кивнул Владе с Моментом и сел в джип.

Интересно, когда и каким способом придется отрабатывать долг? В СИЗО Данила ни разу об этом не задумался, вообще не планировал будущее — там его волновали более приземленные вещи: еда, койка, ход дела… Еще волновало, догадаются ли снять нагар с руки Фиделя, провести химический анализ, выяснят ли, что стрелял в Ротмистрова не Фидель…

Сняли. Провели. Но не выяснили. А может, кто-то и выяснил, но Дон решил вопрос.

Данила шагнул к Владе, и девушка тронула его за рукав.

— Привет. — Двигалась она чуть скованно — наверное, еще не до конца оправилась после ранения. — Ты похудел.

— Да не так чтобы очень. Устал. А ты, в общем, хорошо выглядишь.

Зулус плюхнулся задницей на заснеженный тротуар и с подвыванием зевнул. Влада покосилась на пса.

— Я уезжаю, Данила. Обратно в Сектор. Папы теперь нет, все дела буду вести я. С Доном… О благотворительности придется почти забыть. Почти. Но даже несколько спасенных жизней в год — хоть что-то, так ведь? Ты… ты не поедешь со мной, да?

Данила заметил, как напрягся Момент, которому, наверное, совсем не хотелось сейчас остаться в одиночестве в заснеженной Москве.

— Или поедешь? В нашем лагере…

Влада запнулась. Она понимала, что Данилу не примут люди Фиделя. И к тому же Даниле Астрахану нужна была свобода. Без идей и идеологии, без начальства, без обязательств — свобода. Возможно, когда-нибудь он заглянет в Сектор, найдет Владу и выпьет с ней чаю.

Когда-нибудь, но не сейчас.

— Нет, Влада. Не поеду. Извини.

— Я так и думала. — Девушка натянуто улыбнулась. — Тогда вот тебе от меня подарок.

Она сделала шаг назад и подтолкнула вперед Зулуса. Пес, задрав голову, изумленно уставился на хозяйку: ты что, мол, бросаешь меня?!

— Он натаскан на хамелеонов, — продолжила Влада торопливо. — Цены ему нет. В Москве всех тварей Сектора перебили, но хамелеоны по-прежнему лезут за Барьер. Не тащить же пса обратно в Сектор — трудно это, и не известно, что нас там ждет. Пусть Зулус с тобой останется, ладно? Он привыкнет к тебе, примет как своего хозяина, на это просто надо какое-то время.

Данила, окинув риджбека взглядом, кивнул. Что бы ни толкнуло Владу на это — женская сентиментальность или хитрый расчет, — он был ей благодарен.

Осенью он убил хамелеона в Москве. Почему бы не заняться тем же на постоянной основе? Твари прорываются через Барьер регулярно, до Данилы даже в СИЗО дошли слухи: их активность увеличилась. А значит, можно стать ловчим, охотником на хамелеонов — выслеживать их, добывать железы и продавать хоть через того же Момента.

Сам себе хозяин. Одиночка.

— Хорошо, Влада. Спасибо.

Девушка шагнула к нему, легко хлопнула по плечу, быстро поцеловала в щеку, сунула в руку поводок Зулуса и, махнув рукой Моменту, поспешила прочь, чуть прихрамывая. Данила проследил за ней взглядом: у перекрестка Владу поджидал джип Тихого Дона.

Зулус заскулил, дернулся. Данила покрепче сжал поводок, намотал его на руку.

— Ну что, бро? — Момент приплясывал от холода и нетерпения. — Погнали?

Данила только сейчас заметил психоделической раскраски «Оку», припаркованную у бордюра. Представил себе Момента в ней и усмехнулся: достойная замена желтому скутеру на зимнее время!

Налетел ветер, швырнул в лицо горсть рассыпчатого, искрящегося снега. Зулус проскулил коротко, сипло вздохнул и, когда поводок натянулся, потрусил за мужчинами к машине.

В холодном небе над ними едва заметно переливалось, помигивая тусклыми сполохами, Московское сияние.